Карибы

Прорыскав вдоль засечной черты почти весь июль, напустив на засечные укрепление в районе города Белева свои адские создания, земляных монстров-големов, управляемых их создателем, злокозненным басурманским колдуном Менги-нукером, татары, оставив три тысячи всадников для охраны Менги-нукера и блокирования гарнизона Белева, неожиданно, для большинства русских защитников границы, ушли на запад и 25 июля с ходу форсировали Оку сразу в двух местах, у впадения в неё реки Лопасни, через Сенькин брод, и выше Серпухова по течению. Крымский авангард, под командованием Теребердей мурзы, сбил походя небольшие русские сторожевые станицы в местах переправ, в двести и в сто боярских детей. Последние не сильно то и сопротивлялись. Постреляв для проформы по переправляющимся врагам из луков, русские воины споро отскочили от татар, не вступая с ними в ближний бой, и даже не подпуская их на полёт стрелы, ушли от погони, благо кормленные овсом кони были не в пример резвее выросших на подножном корме степных лошадок. Да и сами крымчаки не стали долго задерживаться у переправы и ловить, уничтожать, отскочивших конных боярских детей, так погонялись для приличия. И не задерживаясь у реки, наметом пошли дальше, ведомые проводниками, из числа перебежчиков-заговорщиков, направленных Девлет-Гирею руководством заговора.

В течении 25–27 июля вся орда с огромным обозом и артиллерией, переправилась через Оку и вступила на землю Русского царства, уже который год не видавшей у себя татарского людолова. Ведь и сам хан, и его окружения, и султан Селим и даже сам великий визирь Мехмед-паша, нисколько не сомневались в успехе этого похода. Хан, с согласия султана и великого визиря, самоуверенно расписал и разделил русские города и уезды между находившимися при нем мурзами и своими придворными. Да и кто мог сопротивляться такой огромной армии, имевшей для взятия городов хорошие турецкие крупнокалиберные пушки, с отлично обученными топчу армии султана. Вот и набрали, и сам Девлет-Гирей, и пошедшие с ним в поход мурзы, и ханские придворные, большие обозы, в которые загрузили в основном необходимые им для комфортного, как в своих крымских дворцах и поместьях, житья в завоеванной стране вещи, предметы, слуг и даже некоторое количества наложниц. Полностью гаремы тащит не стали. Зачем? Если в Московии можно набрать огромное количество белокожих, голубоглазых пленниц и приспособить их для утех. Хотя личные обозы знати и задерживали армию, но и крымский хан шел на Русь в не набег, а на её завоевание, и скорость обоза на это не влияло. Его воины шли так же быстро, как и всегда в набегах.

Утром 28 июля, хан с охраной, свитой и своим личным обозом начал движение по серпуховской дороге на Москву. За ним пошли и остальные обозы, артиллерия, их охрана и арьергард. В результате чего орда растянулась на двадцать пять километров, что ранее, при набегах, особенно ещё до захвата добычи, татарские военачальники ни когда не допускали.

* * *

Получившее известие о выходе из Крыма орды завоевателей, русское командование начало действовать. Согласно плана, сам государь с наследником, во главе поместного ополчения, дюжины стрелецких полков и осадным парком, отбыли еще в мае, во вновь присоединенные земли, что бы прикрыть их от посягательства разобиженной шляхты Речи Посполитой. Хотя в Киев, с государем и наследником, прибыли только стрельцы и осадные орудия, да «витязи» Крупнов со Стуликовым да их личные боевые холопы, пришлось попаданцам отозвать на Русь всех, кого только было можно. Сорок тысяч поместной конницы по пути где-то «потерялись» на просторах Русского царства. Но донести об этом Девлет-Гирею и его мурзам уже было некому. Все хотевшие это сделать, уже «пели» в допросных «специалистам» боярина Скулатова-Бельского, по тихому изъятые из войска и приказов «волкодавами» Воротынского-младщего. При этом сам Воротынский, с Гуровым, Ивановым и Басмановым, под командованием воеводы Воротынского Михаила Ивановича-старщего, уже вели вверенные им войска на встречу с врагом. Была и третья армия, во главе с Черным и Полухиным с Брусиловым, да Батовым с Лазаревым и Седых, которая с начала лета начала сосредотачиваться в верховьях Дона, нацелившись на Азов и далее в Крым-Керчь, Кафа и так далее по побережью.

* * *

— Ну что младший, вот и наступило наше время. — обратился князь Михайло Воротынский к своему полному тезки из «витязей».-Пора выступать. Басурмане полностью переправились через Оку, оставив для охраны бродов по двадцать пять сотен воинов. Основные силы орды уже Пахру перешли. А их дозорный чамбул, ещё дальше ушел.

— Выступаем Михаил Иванович.

— Так, давай сразу уговоримся. Ты Михайло с князем Басмановым да боярами Ивановым и Гуровым со своими полками и с большей частью артиллерии станете на холме, в большом «Гуляй городе». А я со стрельцами да наёмными немчинами, внизу, у подножья, между холмом и речкой стану, в малом «Гуляй городе». А конницу поручу князю Хворостинина.