Карибы

Города и крепости взяты приступом, а во время штурмов городские здания повреждаются, а уж ворота со стенами разрушаются в первую очередь. Но теперь города, это имущество победителей и требуется его как можно скорее прикрыть их от возможного вражеского нападения. Вот и бросили на восстановительные работы артели местных строителей, укрепив их пленными, для выполнение неквалифицированных работ на стройках. Благо запасы самана с плиткой в самой столице и её окрестностях имелись солидные, хватило на ремонт всего запланированного. Работали хорезмийские строители поистине ударными темпами, круглосуточно, даже ночью при свете костров и факелов. Две-три недели — и повреждения в стенах Ургенча, Хивы и Ак-Кая заделаны и стены смотрятся лучше прежних. Ворота опять стоят на своих местах и сверкают новенькой глазурью на плитках покрытия ворот. Зодчие из местных, руководившие ремонтными работами, четко знали свое дело и прекрасно разбирались в качестве строительного материала. В основе зданий обязательно использовался речной песок. Он не пропускал сырость, а при землетрясении играл роль амортизатора. Стены возводились из крупноформатного сырцового кирпича, который, не смотря на то, что являлся простой отформованной и высушенной глиной, действительно был очень прочен. На многих кирпичах стояли особые знаки-тамга, видимо знак качества, решили участвовавшие в походе «витязи». В качестве связующего состава при строительстве, мастерами использовалась простая сырая глина, прочно удерживающая даже сводчатые перекрытия из трапециевидных кирпичей во внутренних помещениях. Правда клиньями между кирпичами служили природные камни. Дерево почти не использовалось, в бедных на древесину здешних краях. Большим удивлением для уральцев стало начине в крепостях трубопроводов от ближайших арыков. Трубы из обожженной керамики диаметром пятьдесят-шестьдесят сантиметров служат верой и правдой долгие годы. Вот так еще до зимы и были восстановлены оборонительные периметры столицы, богатого торгового города и мощной военной крепости.

* * *

К середине июля 1564 года, вся территория Хорезма, за исключением отдаленных кочевий узбеков и туркмен, перешла под контроль русского экспедиционного корпуса. И в это же время начали малыми партиями сплавлять к устью Узбоя добычу, а трофейных коней, отнятых в оказавших сопротивления туркменских кочевьях, перегоняли небольшими табунками ещё с начала июля. В устье их грузили на специально переоборудованные для перевозки коней достаточно крупные суда и аккуратно выведя их из обоих заливов, перевозили через Каспий, где в дельте Урала выгружали в степи подконтрольной «витязям». Всего до ухода основной части экспедиционного корпуса перевезли десять тысяч двести с хвостиком, кобылиц и жеребцов. Жеребят отдельно не считали, боялись, что маленькие могут не перенести морское путешествие и погибнут, вот и не включали их в общий список трофеев. К счастью большая часть малышей не плохо перенесла водный путь, и уже на третий день, после высадки, весело скакали около матерей. В стоимость общего дувана конские табунки не вошли, шли отдельной строкой, да и по правде не во всем количестве, хорошо если только половина взрослых лошадей вошла в эту строку.

А общая добыча была огромная. И не только золото, серебро в монетах, слитках, посуде, а так же драгоценные камни, как россыпью, так и в изделиях. Большущее количество разнообразных и разноцветных тканей, от хлопчатой до парчи с шелком, как собственного производств, так и привозного. Множество отличных, разноцветных шерстяных и шелковых ковров, различных размеров, от молитвенного до огромных, закрывающих пол тронного зала хорезмийского монарха. Дорогие доспехи со шлемами и щитами, изукрашенные каменьями со златом-серебром, покрытых золоченной и по-серебрённой чеканкой. Сабли, мечи, кинжалы с булатными клинками, с нанесенными на них золоченной резьбой, с шикарными рукоятями из золота, серебра, слоновьего бивня или «рыбьего зуба», со вставленными в рукояти драгоценными камнями и в покрытых золотом и камнями ножнах. Луки индийские и турецкие в тисненных налучиях с такими же изукрашенными колчанами с десятком отборных стрел. Только около сотни сундуков с китайской посудой, от тончайшей фарфоровой, хотя уральцы и сами производят фарфор не хуже, но оригинал тоже пригодится, до не производимой на Урале посуды из оникса и лакированного дерева. Множество мешков с чаем, кофе, перцем и иными специями. И это только опись дорогих товаров. А ведь были и обычные товары и менее качественные брони с оружием, да и тот же хлопок, кипы которого вывозили еще и весной следующего года. Стоимость этой добычи, оценили на сумму трех миллионов семисот девяносто пяти тысяч ефимок серебром.