Карибы

— Напоследок государь. Я подьячим сказал, что говорить с тобой буду про твоё посольство в Китай, для установления торговых отношений напрямую между нашими странами.

— Ох хитер ты князь Мечеслав. Так и быть поручу этим чернильным душонкам готовить посольства к ханьцам.

После этого аудиенция закончилась и Черный отбыл на подворье представительства. Одним из результатом этой беседы стало первое русское посольство в Китай, отбывшее в сентябре сего года под предводительством И. Петрова и Б. Ялычева.

* * *

В соответствии с утвержденным самим царем планом, было объявлено о сборе войск для похода на запад. И 21 сентября 1567 года, войско, во главе с царем вышло из Москвы. Благо и предлог придумывать не надо было. Поляки начали собрать войско в Литве.

О чем заговорщики донесли Сигизмунду Польскому: «Великий князь ушел с большим нарядом; он не знает ничего об сговоре и идет к литовской границе в Порхов. План его таков: забрать Вильну в Литве, а если нет, так Минск там же…».

Этой же во осенью, польский король Сигизмунд-Август II собрал в городе Радошковичи, Великого княжества Литовского, большую армию. Польско-литовские войска готовились вовсе не к защите Вильны или, находящегося недалеко Минска, не к борьбе с наступающими царскими войсками. Король замер в предвкушении радостных известий из Москвы и готов немедленно поддержать бояр-заговорщиков. Польско-литовской армии в Радошковичах, предназначалась закрепить успех заговора при помощи интервенции.

И действительно, когда Иван Васильевич с войском находился уже неподалеку от литовских рубежей, в Москве произошла попытка мятежа. Отряды детей боярских и боевых холопов, принадлежащих заговорщикам, вошли в Москву, вернее попытались войти. Но были блокированы стрельцами «витязей», переброшенных в Подмосковье в августе, и после непродолжительного сопротивления сдались. Тем более, что в ночь перед началом мятежа, благодаря «волкодавам» Воротынского и привлеченных «летучих мышей» Брусилова, из своих домов исчезли, в большинстве случаев бесшумно, большинство главарей мятежников, вместе со своими семьями. Только в двух случаях, охрана и дворня пострадали от напавших, когда последние, уже выносили хозяев с территории усадеб. Но пара-тройка залпов из пистолетов, с десяток трупов и раненных, расставляли все на свои места, Тем более, нападавшие кричали, что действуют они по указанию государя Ивана Васильевича, против изменников. А о делах своих хозяев и дворня и охрана были в курсе и ни кто не решился усугублять свою вину, пытаясь и далее отбивать похищенных. Весь мятеж был подавлен в течение недели.

С начала мятежа, царь, оставив войско на литовском рубеже, вручив его, в нарушение всяких местнических правил, пошедшему с ним в поход Черному, налегке, с личной охраной, убыл в свою столицу, в которую и прибыл через неделю пути, измучив себя и сопровождение скоростью передвижения.

Итогом заговора стало заточение князя Старицкого и его семьи в Хутынский монастырь или Варлаамо-Хутынский Спасо-Преображенский монастырь, названный так благодаря построенному в 1515 году Спаско-Преображенскому собору и по имени основателю монастыря святого монаха Варлаама (в миру Алекса Михалевича), лишения его удела и всего иного имущества. Монастырь расположился в семи километрах от Великого Новгорода. Что выглядело несколько странно, для избрания места заточения мятежного претендента на Московский трон. Однако по настоянию Черного и Воротынского-младшего, московский самодержец пошел на это. Обеспечив арестованных родственников, кроме стражи от уральских бояр, охраной, направленной им лично, которая расположилась не только в самом монастыре, но и в притулившейся около монастырских стен деревушке Хутынь.

Кроме заточения неудачливого претендента на шапку Мономарха, прошли массовые аресты княжат и бояр с их семьям, боярскими детьми, боевыми холопами и челядью. Дознание, по повелению царя, проводил его новый приближенный, назначенный руководителем следствия по данному заговору, Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, прозванный за свой малый рост, даже по местным меркам, «Малютой». Благо, что хоть «витязей» не подчинили Бельскому. Видимо царь хотел перепроверить все, что предоставили ему уральские бояре. В ходе следствия все, что предоставил царю Черный, подтвердилось. «Малюта» вышел и на князя Михаила Воротынского-старшего, но кроме общих фраз допрашиваемых, что они слышали из вторых-третьих уст об его участии в заговоре, ни каких иных доказательств получено не было. Новгородское дело выделили в отдельно производство: «Статейный список из сыскного из изменного дела (1557) году на Новгородского Епископа на Пимена и на новгородских Дьяков и на Подьячих и на гостей и на Владычных Приказных и на Детей Боярских и на Подьячих», назвав его таким образом и вернулись к нему в конце весны следующего 1568 года.