Карий остров

«7 августа 19.. года. За деревней Воробьи есть еще одно горько-соленое озеро, но там камыш растет. С БН мы туда приехали, настреляли уток. Думаем – сейчас, как обычно, сядем, поедим. А только воду зачерпнули в котелок, попробовали – оказалось, она горько-соленая. Поехали в деревню за водой, но в ведре ведь ее не повезешь – пришлось сапог вымыть и в него налить, чтобы в котелке ужин сварить».

«14 июня 19.. года. Месяц назад пришел план отстреливать по пятьдесят ворон, потому что они разоряют гнезда лысух. При этом нас заставляют самим делать гнезда для лысух, что я считаю глупостью: делать гнезда для диких птиц, которые вьют их себе сами. И хотя делать гнезда все-таки приходится из старого камыша, заселяют их птицы редко».

«21 апреля 19.. года. Я стоял на озере Попово, туда из Желтенького озера слетелись чайки, потому что появилась крупная рыба. Одна чайка поймала рыбку и полетела на свое привычное место, где у нее находились птенцы. Вот несет она эту небольшую рыбинку, как вдруг ее атаковала ворона, чтобы отобрать. Уставшая от нападок вороны чайка бросила добычу и продолжила лететь дальше. Схватив ее, ворона почему-то обогнала чайку и бросила рыбу вниз, как будто захотела вернуть. Чайка подняла наконец свою рыбу и вернулась к гнезду».

«27 мая 19.. года. Болотные кулики – у них, как у курочки, по три лапки. Они по листьям кувшинок, что видимо-невидимо растут на озере, бегут так быстро, что кажется, будто по воде. Я все думаю: как кулик умудряется по воде бегать, не имея на лапах перепонок? Оказывается, он ступает на листья кувшинок!».

«10 апреля 19.. года. Впервые увидел птицу Желну, или черного дятла, которая, как считалось, у нас не водится. Как обычно, утром делал учет тетеревов по токам. Услышал, что кто-то колет дрова, и подумал – кто может спозаранку рубить топором дрова? Все ближе, ближе подхожу и отчетливо слышу громкий стук по дереву. Тут я увидел большого черного дятла с красным пятном на головке и на груди. Как же он мог появиться здесь? Ведь в нашем регионе его нет, о чем говорилось в одной из книг о местных птицах».

«18 апреля 19.. года. Встал часа в два ночи. Пока шел до леса, нашел ток, где тетерева чуфыркают. Близко к ним, конечно, не подкрадешься. По помету, по пуху определил на рассвете, где они сидят, ведь дерутся как настоящие петухи. Сначала расходятся, а потом подходят и прыгают друг на друга. От их драк остаются пух, перья и помет. Так и определил их местонахождение. На полянке, за кустиком, поставил скарадок из нарезанных прутьев…».

«20 апреля 19.. года. Два дня не заглядывал в скарадок, чтобы птицы к нему привыкли. Утром до начала тока сел в скарадок, где видно, как на ладони, сколько тетеревов токует. Кругом степинка. Рассвело. Смотрю в бинокль, чтобы их сосчитать. Тетёрки, как обычно, сидят, курлычут в сторонке, а тетерева только и делают, что дерутся».

«14 марта 19.. года. На глухаря охотиться сложнее. Все думают, что он глухой, но это не так, он просто плохо видит. Чтобы не спугнуть его, ни одна ветка под ногой не должна хрустнуть. Подкрадываешься к нему, подкрадываешься, пока он поет. А как только перестал, нужно остановиться, иначе спугнешь. Слышимость у него исключительная».

«24 сентября 19.. года. Всегда можно наблюдать, как улетает птица, будь то утка-касатка, лысуха или чирок. Своими глазами видел, как они сбиваются в стаи. Когда охотился на ондатру в Сарапугино, сидел в камыше. Стояла тишина, и вдруг, не знаю откуда, появилась стая лысух. Они не сразу взлетают, а сначала разбегаются, бегут долго и хлопают по воде лапками. Крылья у лысухи короткие, а сама полная. Я никогда бы не мог подумать, что на маленьком озере столько этой птицы может быть! А вот гагары улетает только ночью, никогда их стаю не увидишь днем. Обычно у них так же, как у лебедей и журавлей, есть вожак. Ночью летят, а днем садятся, пугливо забиваются в камышах».

***

Я познакомился с сестрой егеря Лидией, изредка навещавшей его. В такие дни он совершенно приободрялся. Я также не мог не заметить, что мое присутствие оживило их прохладные отношения. Когда я в очередной раз намеревался заночевать в черной избушке, хозяйка настояла, чтобы я перебрался на веранду дома. Наутро она пекла гору оладий, и как-то за завтраком, когда Лидия поставила на стол банку меда, Тимофеич вспомнил, что в молодости пытался украсть с приятелем мед на чужой пасеке. Рассказывая это, он хохотал, и в его глазах вспыхивали коричневые светлячки.

В субботние дни егерь подолгу возился в своем саду, ухаживая за яблонями. Окраина сада вплотную сплеталась с луком и табаком, а передняя часть прижималась к стене бревенчатой бани. Егерь высаживал яблони сам, а потому оберегал их ревностно и даже уверял, что деревья отвечают на его слова легким подрагиванием. Я захотел убедиться в этом, и мы отправились в сад. Приблизившись к яблоне, он начал что-то нашептывать, а я не отводил взгляд от ствола. В безветренный день ничто не могло покачнуть дерево, но мне показалось, что оно слегка вздрагивает.