Карикатура. Непридуманная история

«Пионеротряды, принимайте всюду участие в борьбе за закрытие церквей!» – гласил лозунг, брошенный другим видным большевиком. Вскоре в стране развернулось настоящее соцсоревнование между участниками первой антирелигиозной пятилетки. Организация воинствующих безбожников быстро стала массовой. Миллионы её бойцов платили членские взносы и исправно участвовали в разрушении храмов, «антипоповских» демонстрациях и тому подобных мероприятиях. В школах и институтах проводились зачистки неугодных преподавателей под издевательски циничной вывеской конкурсов на самого богомольного учителя.

Все эти мероприятия освещались в одном из самых популярных «развлекательных» изданий СССР – журнале «Безбожник у станка». Каждый месяц целевым назначением на его издание Московский комитет партии перечислял несколько сотен тысяч рублей. Не удивительно, что журнал издавался с поистине американским шиком – на великолепной бумаге, в цвете. Штатные и внештатные сотрудники его редакции получали такие же высокие зарплаты и гонорары, как работники главной газеты страны «Правда». Главред «Безбожника» Емельян Ярославский пользовался служебным автомобилем и был вхож во многие кремлёвские кабинеты. Поносить Бога и издеваться над чувствами миллионов верующих соотечественников было очень выгодно в стране побеждающего социализма.

Душой «Безбожника» был художественный редактор журнала – Моор. В каждом номере появлялось множество его рисунков, которые заполняли почти все 16 страниц издания. Бога-Отца художник обычно изображал как тучного старика с окладистой седой бородой и нимбом вокруг лысой головы. В этом типаже читатели журнала – комсомольцы, сотрудники совучреждений, бойцы и командиры Рабоче-крестьянской Красной армии без труда могли узнать знакомые черты главных врагов новой власти – попов и деревенских кулаков.

Рядом с Богом-Отцом часто изображался его возлюбленный сын Иисус Христос, которого Моор показывал в облике старорежимного утончённого интеллигента в пенсне. Вот-вот должны были начаться суды над не эмигрировавшими из страны царскими специалистами, которые помогли большевикам в короткие сроки восстановить разрушенное войной хозяйство и организовать промышленность, науку, образование. Но советская власть всегда с презрительным недоверием относилась к интеллектуальной элите бывшей империи, и Моор как ангажированный властями автор чувствовал социальный заказ.

Безбожник-сатирик часто издевательски изображал и носатого бородача Аллаха, напоминающего на карикатурах Моора главаря басмачей и иудейского Иегову, почему-то с одним глазом. Тысячи читателей журнала находили эти рисунки очень забавными. Осталось множество воспоминаний о репродукциях из «Безбожника», украшавших в 20-30-е годы скромные комнаты в рабочих и студенческих общежитиях, висевших в советских конторах, в бытовках геологов и строителей, палатках военных. «Безбожник у станка» становится обязательной принадлежностью каждого рабочего клуба, избы-читальни.

Такая слава стимулировала Моора постоянно совершенствовать своё исполнительское мастерство и искать новые творческие приёмы. Он нашёл на московских улицах задорного беспризорника с простым симпатичным лицом и сделал из него, как бы теперь сказали, популярный бренд. Благодаря Моору малолетний безбожник Антипка со страниц популярного издания стал символом нового поколения борцов с религией. Рисунки и истории с участием Антипки на протяжении многих лет появлялись в каждом номере «Безбожника».

Если в СССР талантливые карикатуры Моора были мега-популярны, то за границей они вызывали ярость, ненависть и шок. Дело в том, что советским идеологическим органам удалось организовать распространение журнала во многих западных странах. Да и многие зарубежные издательства и газеты в погоне за прибылью перепечатывали забавные карикатуры Моора. Имя советского художника-безбожника неожиданно стало очень известным в Англии, Германии, во Франции и ещё некоторых странах. Лондонская газета «Морнинг пост» даже специально держала в Москве своего корреспондента, который следил за кощунственным творчеством Моора.

Если оценивать реакцию цивилизованного мира на происходящее в СССР, то главным её лейтмотивом всё-таки было не омерзение, а скорее острое любопытство. Казалось, Запад с изумлением добропорядочного обывателя следит за дьявольскими экспериментами вконец распоясавшегося террориста от искусства. Хотя, конечно, были и протесты. Некоторые иерархи зарубежных церквей, например архиепископ Кентерберийский, публично осудили разрушительную деятельность Моора. Но конечно, такая реакция только льстила убеждённому большевику и безбожнику.

В те годы Моор буквально купался во всеобщем восхищении и наверняка ощущал себя победителем. Это было время триумфа таких, как он, фанатичных богоборцев.