Карим. Против воли

Я согласно кивнула головой и, больше не задавая каких-либо вопросов, позволила Арсу увести прочь из коттеджа Карима. Как оказалось, на улице нас ожидали две машины. Первая — личная иномарка Арсения, вторая — охрана. Плюхнувшись на заднее сиденье машины брата, я откинулась на мужскую грудь, прикрывая глаза. Домой. Я еду домой, хвала богу.

***

Карим не выдержал и вернулся с командировки гораздо раньше, чем планировал. Любимая девочка не отвечала на звонки вот уже несколько дней. Точнее сказать, она вообще ни разу не подняла трубку после того разговора, когда честно призналась, что скучает. В тот момент Карим сдержался, едва не поведав о своих чувствах. Рано. Слишком рано. Люба пока не готова к его признаниям в любви.

Он звонил Арсу, но тот отвечал слишком сухо. Более того, натянутая вежливость казалась хуже любой неприязни. Значит, друг в курсе, что его сестра теперь Алиева, а не Зарецкая. Из разговоров с Арсением, да и не только, Карим знал, что супруга вернулась к учебе. Каждый день ездит в университет, но без сопровождения охраны, которую к ней приставил Карим. Конечно же, охрана никуда не делась: продолжила инкогнито наблюдать со стороны, готовая в любой момент уберечь от опасности.

Самолёт прилетел рано утром. Ещё в аэропорту Карим решил, что сразу поедет в дом Зарецких. Он соскучился. Очень. Просто до чёртиков. По дороге остановился возле первого попавшегося цветочного магазина и купил целую вязанку роз, так похожую на ту, которую он дарил Любе после их первой ночи. Было бы неплохо купить к розам ещё какой-то подарок, но на эту затею времени не хватало, как и терпения.

Съедаемый всякого рода мыслями, Карим подгонял водителя добавлять ход. На спидометре сотня, а ему всё мало. Нужно быстрее, — он же с ума сойдёт, пока не убедится, что с его девочкой всё в порядке. Машина остановилась напротив высокого забора. Карим подошёл к воротам и позвонил в домофон. Сопровождаемый холодным взглядом нового охранника Зарецких, он вошёл в дом и сразу же ринулся к лестнице на второй этаж. Поравнялся напротив двери. Уже собирался войти внутрь комнаты, как на его плечо опустилась чужая рука. Обернулся.

— Ну, привет, — сухо протянул Арс, оглядывая друга с головы до ног. — Цветы? Можешь выкинуть.

— Не понял.

— Идём в мой кабинет. Объясню.

— Подожди. Дай хоть поздороваюсь…

— Она спит. Да и, — задумчиво почесал подбородок. — Вряд ли захочет твоего приветствия.

Карим не стал спорить. Игнорируя недоброжелательность друга, он круто развернулся и всё-таки вошёл в спальню. На сердце сразу отлегло, когда его глаза наткнулись на свернувшуюся в клубок любимую девочку. Тихо ступая, мужчина подошёл к кровате. Положил на пол вязанку роз и, сорвав с одного цветка лепесток, принялся водить им по овалу женского лица.

Люба шевельнулась. Сморщила носик и, зарывшись в подушку, продолжила спать. Карим и не думал её будить. Просто соскучился. Просто хотел услышать любимый голос и посмотреть в глаза цвета тёмного серебра, а потому низко склонился и поцеловал в румяную щеку. Буркнув под нос какую-то чепуху, Люба повернулась на другой бок, а затем неожиданно подскочила с кровати и бросилась в объятия Карима.

— Привет, — шепнул ей на ушко, гладя изгиб спины.

Они замерли в удобной позе, наслаждаясь теплом и запахом, по которым так сильно скучали. Карим перебирал длинные волосы и глубоко дышал, ощущая на своей шее тоненькие пальчики, сомкнувшиеся в замок; а Люба льнула к мужской груди, боясь, что если сейчас разожмет объятия, то муж исчезнет.

— Арс отобрал у меня телефон, — тихо произнесла, утыкаясь лицом в крепкую шею. — Карим, брат хочет признать наш брак недействительным и уже подготовил документы.

— Он делает это против твоей воли? Или же… — не успел спросить Карим, как пухлые губки впились в его рот.

Глава 32

— Поздоровался, друг? — иронично протянул Зарецкий, окидывая Карима презрительным взглядом с головы до ног.

— Арс, в чём проблемы? Что за неприязнь?

— Думаешь, нет повода?

— Говори. Не тяни резину, — ответил Карим, присаживаясь на свободное кресло.

Зарецкий медлил. Смотрел на друга с высоты своего роста и едва держал себя в руках, чтобы не набить морду. Уму не постижимо! Пока его насильно удерживали правоохранительные органы в СИЗО, Алиев провернул дело века: нанял каких-то ублюдков, назвавших себя коллекторами и, под страхом неминуемой смерти, заставил младшую сестру обратиться к нему за помощью.

— Что ты задумал, Карим? Зачем разыграл весь этот спектакль? — наконец-то не выдержал Арс.

У Карима спёрло дыхание и задёргался глаз. Спектакль? Разыграл он? Да что происходит, чёрт возьми?!

— Арс, я не понимаю. О чём ты сейчас говоришь? Где ты вообще пропадал все эти дни? Какие у тебя тёрки с Шайтаном?

— Смешно, — криво ухмыльнулся Зарецкий, поворачиваясь к другу спиной, чтобы достать из бара бутылку виски и наполнить бокалы. — Херово играешь, дружище. Не верю.

— Ты можешь говорить прямо? — повысил голос Алиев, вскакивая на ноги.

— Меня мурыжили в вонючем СИЗО, Карим. А ты не знал? Или же не хотел знать?

— СИЗО?