Карим. Против воли

— Удивительно. Почему ты не подошёл ко мне раньше? Почему не попытался построить отношения? Я же боялась тебя, Карим. Я видела твой тяжёлый взгляд и не знала, куда себя деть. Возможно, если бы ты сделал первый шаг ещё тогда, мы бы не потеряли столько времени.

— А ты готова была к моим шагам? — спросил муж, слегка сощурившись. — Ты же убегала от меня, как от огня, или нет?

— Убегала, потому что считала, не нравлюсь тебе. И к тому же, ты всегда мне казался таким взрослым, сухим и, — немного замялась, тщательно подбирая подходящие слова. — Жёстким. Ты выглядел слишком опасным, Карим.

— А сейчас? Не опасный?

— Очень опасный, — ответила я и, проглотив в горле ком, добавила. — Для моего сердца.

***

До конца путешествия мы не вылезали с Каримом из постели. Какой там отпуск, какие экскурсии, если нас нестерпимо тянуло друг к другу, где бы мы не находились. Да нас даже однажды накрыло в одном ресторане, а затем — в пустыне. Пришлось отбиться от группы туристов и утолить свой голод прямо посреди белого дня. Я сходила с ума, балансируя на грани пропасти. Муж кружил мне голову похлеще, чем любой другой мужчина, который у меня когда-либо был. И, если быть честной перед самой собой, то мне до жути нравились эти новые ощущения и чувства, которые я воспринимала, как страсть. Возможно, всё заключалось в нашем нереальном сексе, а, может быть, я просто влюблялась.

Через две недели мы вернулись домой: замученные, уставшие, но такие счастливые. Карим шёл рядом, держа за руку, когда в аэропорту меня пронзила неожиданная боль. Низ живота резануло будто ножом. Не стерпев, я рухнула на пол и скрутилась в клубок, подгибая ноги в коленях. Холодный пот покрыл весь лоб, а перед глазами всё поплыло. Из-за внезапного шума в голове, я не услышала, что сказал мне Карим. Только увидела его перепуганный взгляд и дрожащие руки, которыми он пытался оторвать моё тело от пола. А затем — пустота. Я провалилась в неописуемое забытьё и вдруг стало так свободно, легко и всё равно.

Глава 42

— Вы куда? Вам нельзя сюда. Выйдете немедленно, — седоволосая женщина немного за шестьдесят отпихнула Карима в сторону и закрыла двери прямо перед его носом.

Карим негромко выругался, а затем медленно сполз по стенке вниз, присаживаясь на корточки. Схватился двумя руками за голову и, уткнувшись лицом в ладони, тихо всхлипнул, чтобы никто не слышал и не видел. Сколько не плакал? Да уже лет десять, не меньше, но сейчас, по всей видимости, пришло время выплеснуть эмоции именно таким способом.

Он просидел под операционной больше часа, когда раздалась трель мобильного телефона. Карим не сразу сообразил, что звонят ему, пока незнакомый мужчина, проходивший мимо, не трухнул его за плечо.

— У вас звонит телефон, — пронеслось откуда-то сверху и Карим оживился.

Кивнул головой прохожему и машинально достал из кармана брюк свой мобильник. Не глядя на экран, принял вызов, о чём сразу же пожалел, когда на том конце провода послышался голос Арса:

— Какого дьявола вы с Любой не берёте трубки? Я вам звоню уже битый час. Оглохли, что ли?

— Люба в реанимации, — тихо ответил Карим, ощутив, как внутри всё перевернулось от собственных слов.

Между мужчинами зависла пауза. Секунда, две, три… А потом Зарецкий снова заговорил, точнее заорал, да так громко, что Кариму пришлось убрать от уха телефон:

— Что с моей сестрой?

— Ей делают экстренную операцию.

— Это я понял. Ещё раз спрашиваю. Что с моей Любой? — снова дикий ор, из-за которого на этот раз у Карима задергался глаз.

— Внематочная беременность, — выдохнул Карим с некой болью.

— Беременность? Внематочная? Ты охуел?

Арсений разорался больше прежнего. Обвинял бывшего друга, не подбирая выражений. "Гандон, ублюдок, дебил" — кем только не был и это ещё мягко сказано. Карим молча слушал Зарецкого, ни разу не перебив. Всё так и есть: в том, что случилось с девочкой — его вина. Он же так сильно зациклился на идее сделать Любе ребёнка, что не додумался сначала пройти обследование и лишь потом планировать беременность. Возможно, супруге требовалось тщательно подготовиться к грядущему событию — кто теперь разберёт?!

Операцию завершили спустя час. К тому времени Зарецкий успел добраться до больницы и пару раз съездить кулаком по челюсти Карима прямо под дверями операционной. Разъярённые санитары выгнали мужчин взашей, а те, оказавшись на улице, продолжили выяснять отношения, но уже без рукоприкладства.

— Я же просил оставить мою сестру в покое. Разве ты этого хотел? — Арс пнул ногой небольшой камень и сжал кулаки, держась из последних сил, чтобы не сравнять Алиева с асфальтом.

— Конечно же, не хотел. Думай, что говоришь.

— Я говорю правду. Это у тебя мозги отсохли, раз довёл мою сестру до при смерти.

— Это нелепая случайность, — попытался оправдаться Карим, да только его никто не слушал.

Зарецкий схватил бывшего друга за грудки и, что есть силы, хорошенько трухнул несколько раз к ряду:

— Ты — самая настоящая нелепая случайность! Ты стал стеной между мной и Любой! Из-за тебя она ушла из собственного дома, а теперь — вынуждена бороться за собственную жизнь!