Карим. Против воли

— Моей — тоже.

— Расскажи обо всём.

— Карим, не рви мне душу, — Люба потянулась к мужским рукам и разжала тиски пальцев, обвивающие талию. Сделала глубокий вдох и, не оборачиваясь, произнесла. — Я очень плохо себя чувствую и буду благодарна, если мы отложим этот разговор на потом.

Девушка вышла из ванной комнаты, так ни разу и не посмотрев в сторону Карима. Она была опустошена и разбита, что непременно ощущал и Карим. Мужчина стоял на месте, провожая взглядом удаляющуюся миниатюрную фигуру, и не знал, что делать дальше. Им нужно поговорить, но как? Он же не может давить на неё. Не может схватить за плечи и хорошенько трухнуть, чтобы привести в чувства. Да и за что там хвататься? Худая, замученная, кожа испещрена шрамами.

***

Я легла на кровать, спрятавшись под теплым одеялом. Уткнулась лицом в подушку, прикрывая веки, и, закусив губу, принялась тихо плакать. Слёзы обжигали кожу кислотой, а сердце утопало в неописуемой боли. Это снова повторилось. Снова насилие. Снова адские муки. Когда Карим сказал: «Раздевайся. Буду тебя трахать» — я не поверила собственным ушам. Но он был непреклонен и воплотил в реальность всё то, что я так тщательно пыталась забыть все эти два месяца. Воспоминания, как острые иглы, вонзились в подкорку слишком глубоко. В этот раз я особо не сопротивлялась, зная, чем всё закончится. Противостоять здоровой мужской силе — трудно. Просто нереально физически. Меня опять поломали. Сломали дух, подчинив чужой воле. Но я снова выжила. Для чего?!

Я задыхалась в потоке слез, теряя грань между реальностью и бредом. Хотелось умереть. Исчезнуть. Раствориться. Кануть в забытье. Чтобы больше никто и никогда не смог мне сделать больно.

***

Она заснула на мокрой подушке и лишь после этого Карим осмелился лечь на кровать. Устроился рядом с супругой, но не прикасался. Смотрел на её худенькие плечи и боялся издавать даже звук, лишь бы не разбудить.

Аллах, что же он натворил? Какую глупость совершил? Как теперь с этим жить? Как смотреть ей в глаза и не отводить взгляд? Больно. Чертовски больно осознавать, что нельзя отмотать плёнку назад и всё исправить. Он был злой. В ярости, в бешенстве. Не ведал, что творит, съедаемый сильными эмоциями. Но потом наступил рассвет. Тьма растворилась и на её месте оголилась правда. Вагиф. Что же он за человек такой? Что за Дьявол? Неужели всему виной ненависть к Зарецкому? Разве так бывает?

Карим проснулся первым, а потом ещё долго наблюдал за спящей супругой, боясь шевелиться. Во сне Люба расслабилась. Черты её лица вновь обрели безмятежность и покой. Карим смотрел на девушку сверху вниз и понимал, как сильно её любит. Настолько сильно, что готов убить любого, кто причинит его девочке вред. Даже самого себя. Но убивать самого себя — глупо. Делу не поможет. Есть проблемы. Есть Вагиф, который всё ещё безнаказанно ходит по этой земле и свободно дышит. Есть Арс, который чахнет на нарах ни за что. И есть его Любовь… Искалеченная не только телом, но и сердцем, и душой, а это, пожалуй, самое сложное. Почти не решаемое, но он попытается. Не опустит руки до последнего. Будет бороться за неё изо всех сил, лишь бы она только простила и впустила в своё сердце его любовь.

***

— Тебе нужно есть. Давай. Одну ложечку, — Карим поднёс к моим губам ложку супа и принялся ждать, когда я открою рот. — Любочка, ну, пожалуйста.

— Не хочу.

— А что ты хочешь? Хочешь творожную запеканку?

— Нет, — отрицательно мотнула головой. — Ничего не хочу.

— Так не пойдёт. Ты не можешь питаться одним воздухом.

— Не приставай ко мне, — резко ответила, отворачиваясь от очередной ложки. — Сказала, не буду. Значит, не буду.

— Люба, — буркнул Карим, потирая ладонью лоб. — Что мне с тобой делать?

— Убей.

— Не понял.

— Говорю, убей меня, раз я не подчиняюсь твоей воле. В твоей же семье именно так и поступают!

— Что ты несёшь? Что за бред? — фыркнул Карим, покрываясь от злости багровыми пятнами. — Не приписывай меня к Вагифу.

— Серьёзно? А чем ты лучше его? Яблоко от яблони не далеко падает, знаешь ли!

— Повторяю! — оскалился Карим, сжимая ложку до беления пальцев. — Я — не Вагиф.

— А кто ты? Кто ты такой, чёрт возьми?! Почему я должна была из-за тебя умереть? Почему из-за тебя меня похитили посреди белого дня? Почему усадили в машину и отвезли, куда подальше, в настоящий лес? Почему меня изнасиловали, куда только можно? Почему в моё тело всадили столько пуль, а затем кинули в яму, оставляя на ужин диким зверям? Почему я должна была всё это пережить? Почему, Карим?

Глава 61

— Люба, откуда я знаю «почему»? Поверь, если бы я заранее мог знать, что у людей в голове, то подобное точно не случилось! Ясно? — рявкнул Карим, отшвыривая ложку в сторону.