Каритас

— Да, сейчас поиграем, — грустно повторил Артём и начал искать в рюкзаке пистолет, но вместо этого напоролся на что-то острое. Достав эту вещь, он ахнул от изумления, обнаружив в руках серебряный кинжал, на рукоятке которого среди чёрного блеска сверкали серебряные звезды. Несколько мгновений Артём с удовольствием рассматривал оружие, похожее на плащ и, конечно же, тоже принадлежащее ордену, пока не пришёл в себя от пронизывающего крика. Он тут же инстинктивно ухватил кинжал более сильной — левой рукой, а правой нырнул в рюкзак, вытащив пистолет.

Артём, сильно стиснув в руках оружие, с решительностью выбежал на поляну, готовый ради брата бороться с целой армией волшебников, но сразу же в ужасе остановился, поражённый увиденным. По телу пробежала холодная дрожь, словно его только что окунули в ледяную прорубь. Перед ним стояли три существа с бледно-голубой, гнилой кожей. На их головах вместо волос в смертельном танце извивались серые змеи.

— Сейчас покушаем, — прошипели создания.

Артём пронзительно закричал и, вытянув вперёд правую руку, начал стрелять куда попало, чудом не задев своего брата.

Телосы обернулись — лучше бы они этого не делали.

От увиденного Артёма вырвало.

Жёлтые глаза, практически полностью вылезающие из орбит, выпирающие клыки и очень длинный, спускающийся до подбородка, красный язык, который раздваивался, как у змеи, да кожа, усеянная бородавками и гнойными волдырями, — всё это создавало ощущение нечто ужасного и отвратительного, отторгнутого из ада.

— Ого, да у нас вместо обеда будет целый пир, — сказала Оцил, стоявшая посередине.

— Беги, Артём, беги! — заорал Коля.

Вместо этого прогремел ещё один выстрел, в этот раз точный. Оцил посмотрела на свою грудь и засмеялась.

— Неужели ты думаешь, что какой-то свинцовый кусочек может мне навредить?

Артём испуганно прижался спиной к дереву. Он ясно видел, что пуля не причинила никакого вреда, отскочив от гнойного тела, как от камня. Прогремело ещё несколько выстрелов, но Телоса лишь слегка подрагивала, от невидимых, лёгких толчков.

Внезапно она приняла обличие Каритас. Артём остановился, не смея выстрелить в существо, безумно похожее на его возлюбленную.

— Неужели ты способен причинить мне вред? — сказала Оцил голосом Каритас.

Смерть для Артёма неожиданно приняла облик его любимой девушки.

— Артём, продолжай стрелять, это не Каритас. Закрой глаза и стреляй, — кричал Коля, безуспешно пытавшийся развязать руки.

— Не слушай брата, ведь это я — самое ценное в твоей жизни. Ведь так?

На Артёма нахлынули воспоминания, каждая минута, проведённая с любимой. Телоса медленно подходила, Коля кричал, а Игон с Дург, улыбаясь, молча наблюдали. Казалось, что отвратительные создания забавляются с братьями, насаждаясь ситуацией. Артём прекрасно знал, что перед ним не Каритас, но ничего не мог с собой поделать. Очень долго он её искал, желал видеть рядом, обнимать и целовать.

— Я тебя очень сильно люблю, Артём. Давай поцелуемся? Прошу! Я так долго тебя ждала, что мне просто жизненно необходимо почувствовать вкус твоих губ, — ласково сказала Оцил.

— Поцелуй её, сыночек! Мы согласны на вашу свадьбу, — сказали Игон и Дург, неожиданно превратившиеся в родителей братьев.

Даже Коля перестал кричать и онемел от увиденного.

— Не будь плохим мальчиком. Опусти оружие и поцелуй Каритас, — сказала лже-мама Артёма.

— Если не будешь слушаться маму, я накажу тебя, — строгим голосом сказал лже-отец.

Оцил была уже в паре метрах от Артёма, когда прозвучал ещё один выстрел, который угодил лже-Каритас в шею. Пуля срикошетила и отлетела в ближайшее дерево, врезавшись в кору.

— Как ты думаешь, Артём, почему мы ещё живы? Ведь Телосы за свою жизнь убили больше волшебников, чем вампиры и даже Тёмный Маг. Всё потому, что нет оружия, которое способно нас убить, — улыбаясь, говорила лже-Каритас. — Поэтому король распорядился везде повесить таблички и изолировать нас от внешнего мира. Впрочем, это не мешает нам питаться такими же, как и вы, блудными путешественниками… Ты не виноват, просто тебе не повезло.

Артём желал, чтобы рядом снова кто-то был: незнакомец, Эрдамас, да хоть сам король, только бы спасли им жизнь. Но никого рядом не было.

— Хорошо, Я согласен, Я не буду больше тебя преследовать. Хочешь пожениться на моей дочери, валяй. Я готов даже уступить тебе трон, — сказал лже-Тсалвус, точно так же делая упор на "Я", и низко поклонился.

Оцил звонко засмеялась: её забавляло, даже нет — приносило искреннее наслаждение, такое представление.

Артём не выдержал и начал палить.