Каркуша, или Красная кепка для Волка

Должна же я хоть как-то подсластить все эти горькие лекарства, ведь так?

Глава 14

— Да, благодарю за то, что согласились встретиться, господин Альцгольд. Да, через полчаса в ресторане «Амиш». И вам всего доброго, конечно же… — Эрик тихо хмыкнул, положив телефон на стол и откинувшись на спинку кресла, сцепив пальцы в замок.

Окружающий полумрак и почти мертвая тишина, царившая в доме, его не напрягали, ни капли. Единственное, чего хотелось, так это как в детстве, закрыть глаза и захотеть оказаться где угодно, но не здесь. Жаль только, что столь замечательный способ ухода от проблем не работает.

Действительно, жаль.

— Спасибо за то, что согласился помочь, — тихо вздохнув, Кальянов потер переносицу, криво улыбнувшись на недоуменный взгляд своего гостя. — С Апьцгольдом.

— А, это. — сидевший в кресле напротив брюнет только добродушно хмыкнул, вновь утыкаясь в телефон и отвечая на очередное сообщение. Увы, его собеседника действительно трудно было проигнорировать. — Он чу… Чудный человек, если говорить объективно. А может, и чудной, это уж как кому ударение понравиться. Но явно не та весовая категория, чтобы ты просил о помощи. Итак?

Еще и бровь изогнул в очень уж знакомой манере, склонив голову набок и уставившись на хозяина дома в ожидании. Эрик обязательно бы посмеялся, не упустив возможности подколоть своего сонбе, но…

Что-то как-то было совсем не смешно. Хорошо еще Андрей пришел один. Компания острой и слишком быстро понимающей, что и к чему Харон самое последнее, в чем он сейчас нуждался. Хотя временами был согласен признать, что обожает эту девицу. Дозировано, конечно же.

И исключительно в компании с сонбе, ага.

— Альцгольд, говоря по-русски, шестерка и гнилой человек… И есть люди, которым я точно нравлюсь больше, чем он. Так что да, убрать его труда не составило бы, как и наглядно продемонстрировать, что не стоит реанимировать попытку получить неплохую такую трешку в спальном районе, отжав ее у семьи Вороновых. Однако…

— Эрик потянулся и взял со стола бокал с виски, сделав небольшой глоток. И закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.

Мысли собираться и, тем более, анализировать все, что случилось за последнюю неделю, отказывались. Пришлось выдержать небольшую паузу, прежде, чем продолжить разговор. И даже умудриться поддержать его во вполне цензурной форме, сохраняя поразительное хладнокровие.

Хоть что-то еще удалось сохранить, не считая хрупких, только еще зарождающихся отношений с болтливым и вредным главой студенческого совета, да.

— Знаешь, сонбе… — криво улыбнувшись, Эрик сделал неопределенный жест рукой, очертив кабинет. Андрей в ответ только мягко улыбнулся. — Из меня вышел отвратительный старший брат. Нет, я люблю Марка, я действительно за него переживаю, я всегда и во всем ему помогу. Но я, как оказалось, не знаю его. Совершенно. Не знаю, чем он увлекается, что ему интересно, какой он. Не знаю, когда и где мы, я и родители, упустили момент и дали ему сломаться. Правда, не знаю.

— Наркотики?

— Хуже. Или лучше. Это как посмотреть. — парень качнул головой, хмурясь и пытаясь припомнить строчки из заключения врачей. — Фармакология. Антидепрессанты, психотропные, анальгетики. Дикий коктейль, где градус повышался быстрее, чем в самом крутом баре. Коктейль, сдобренный алкоголем. Специалисты сказали, что он как будто сознательно себя убивал раз за разом. Только не на постоянной основе, а периодами. Знаешь, как бывает — человек живет, живет, живет… А потом понимает, что не выдержит больше. И вот в этот момент кто-то просто дает себе отдых, а кто-то… Бежит от реальности. Как Марк.

— Ребенок, — беззлобно вздохнул Андрей, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

— Ребенок, — тихий смешок казался неуместным, но в нем не было и грамма веселья. Скорее уж горького разочарования с нотками грусти. Вздохнув, Кальянов сделал еще один глоток из бокала. — Маленький, одинокий, уверившийся в собственной ненужности ребенок. Не наследник семьи, не опора родителей, не обзаведшийся выдающимися связями, не… Чертова уйма всяких «не». И вроде бы никто его не осуждал за это. Только вот ему этого никто не объяснил. Ну и… Вышло, что вышло.

Пару минут в кабинете царило молчание. Брюнет задумчиво хмыкнул, потерев подбородок, и поинтересовался:

— И что дальше?

— Не знаю, — честно признался Эрик, покачав бокал в руке. — Моя… — запнувшись, он все-таки решил обойтись без упоминания Мирославы и продолжил. — Близкий мне человек посоветовал найти ему хороший центр реабилитации. Но не в России. И отпустить его. Дать свободу, выбора и жизни.

— А это не навредит еще больше? — скептично уточнил Андрей.

— Я, в общем-то, на премию «Самый лучший брат» не претендую, — иронично усмехнувшись, Эрик едва заметно качнула головой. — Но и на идиота, пока что, тоже не тяну. Что бы там Харон не говорила.

— Это было всего один раз. — укоризненно заметил брюнет, все же не выдержав и широко улыбнувшись.