Каркуша, или Красная кепка для Волка

Господин Альцгольд молчал, продолжая медленно цедить коньяк. Сощурившись, он внимательно, с долей интереса, разглядывая обоих парней. На папку он так и не взглянул, явно прекрасно представляя, что там может быть. Уж кому-кому, а саому Эрнесту Степановичу не знать, как обстоят его дела, и на чем его можно подловить было бы как минимум стыдно. Хотя понятия стыд для его братии вещь очень субъективная и весьма, весьма относительная.

Как максимум — это было бы совершенно не профессионально.

Спустя долгих пятнадцать минут и две чашки кофе для Эрика с Андреем, мужчина. наконец-то, заговорил.

— Что ж… — медленно, цедя слова и слегка улыбаясь, произнес Альцгольд. — Полагаю, тут я действительно не на своем поле играю. Должен признать, вы очень интересный человек, господин Кальянов. Интересный, многогранный и… Не совсем предсказуемый. Я не думал, что вы так решите эту проблему, если уж быть совсем откровенным. Но ошибся… — поднявшись, мужчина положил купюру на стол, перехватив трость чуть пониже набалдашника. — Можете не волноваться, я на эту семью больше не претендую. А мамашка, строго между нами, в ее-то состоянии еще долго продержалась. Всего доброго, надеюсь, больше не увидимся.

И развернувшись, он не спеша покинул ресторан, так и оставив паку лежащей на столе. Пожалуй, можно было сказать, что особого недовольства от проигранного дела он не испытывал. Что, на взгляд Эрика, было совсем не удивительно. Делом больше, делом меньше…

Для этого адвоката подобная мелочь не имела никакого значения. Свое он всегда сумеет урвать.

— Действительно, — после небольшой заминки, усмехнулся Эрик, залпом допивая порядком остывший кофе. — Чудный человек, просто… Очаровательный в своей самоуверенности.

— Вряд ли ему это поможет, — Андрей искоса посмотрел на свой телефон, медленно постукивая рукоятью ложки по столу. — Процесс запущен. Наши общие знакомые посчитали, что пользоваться услугами Альцгольда и дальше слишком дорого. А ты сам понимаешь, подобный вопрос решается скорее радикально, чем рационально.

— Оно и к лучшему, — глубоко вздохнув, молодой человек подтолкнул папку к другу, пояснив в ответ на его вопросительно вскинутую бровь. — Пусть пока у тебя побудет. Небольшие гарантии нам все-таки не помешают. А теперь…

— Домой? — и столько надежды в голосе у сонбе прозвучало, что, не смотря на не самый приятный разговор, Кальянов рассмеялся. Искренне и легко, качая головой.

После чего поднялся, хлопнув Андрея по плечу:

— Домой, домой. Правда, что-то мне подсказывает, мой дражайший сонбе, что дом у тебя ассоциируется с могильным холодом и ехидными комментариями.

— Дом — это не место, дом — это люди, — широко улыбнувшись. Андрей вышел из заведения седом за другом и стиснул его в объятиях, прежде, чем шагнуть к своей машине, зажав папку подмышкой. — И я рад, что у тебя теперь тоже есть такой человек. Познакомишь?

— Как-нибудь потом. Боюсь, две девушки, способные ляпнуть все, что угодно, на одной территории вряд ли смогут обойтись без пикировок. А мне еще жить хочется, желательно долго и счастливо, — махнув брюнету на прощание, Эрик уселся за руль. Теперь он мог спокойно выдохнуть и позволить себе забыть и об адвокате и о матери Мирославы.

Эта история наконец-то закончилась, перестав висеть дамокловым мечом над его головой.

Он улыбнулся, выруливая с парковки и двигаясь в сторону неприметного спального района. Лучший друг был как никогда прав, говоря, что дом — это вовсе не место. Кальянов это знал, как никто другой и возвращался сейчас туда, где его точно ждут.

Пусть даже это был вовсе не его особняк и уж точно не квартира, в элитной многоэтажке. Пусть там было шумно, слегка тесно и постоянно кто-то что-то ронял, с завидной регулярностью собирая толпу из гостей, где самый нормальный человек звался Тортиллой и знал все, что только можно знать о взрывчатых веществах. Пусть хозяйка без зазрения совести могла отвесить ему подзатыльник и от души проклясть витиеватой фразой…

Там был его дом. Такой вот единственный и неповторимый. И Эрик с радостью возвращался в него.

Как известно, самое посещаемое место всея универа — это столовка. Голодное студенческое братство ценило ее не только, как источник желанной энергии, но и как неплохую возможность встретиться, поболтать и обменяться последними сплетнями. Куда ж без них.

И вот сейчас весь этот горящий нездоровым любопытством социум, сидела, затаив дыхание и созерцал жуткую в своей абсурдности картинку. Открыв рот и жутко напоминающий мне пресловутых чаек из мультика «В поисках Немо» с их визгливым «Дай!».

У меня даже рука рефлекторно за хлебушком потянулась, благо было кому отвесить подзатыльник и погрозить мне кулаком. Спасибо, дядя Саша, за звон ушах и звездочки в глазах, блин! Хорошо хоть мозги не пострадали по причине своего отсутствия.

Меж тем к картинке добавился звук и сквозь рыдания, уткнувшейся в плечо Психа Наташки удалось разобрать первые фразы. Сеня мужественно терпел такое нерациональное использования себя любимого, сидя с самым пофигистичным выражением лица из всех возможных.