Каркуша, или Красная кепка для Волка

Ржущий рядом Снегирев, уткнулся лбом в скрещенные на столешнице руки, изредка издавая что-то отдаленно похожее на стон. Сюррелизм всего происходящего медленно, но верно начинал набирать обороты. А Луненок, размазывая сопли и слезы, совершенно точно позабыв о собственном образе холодной и высокомерной королевы, выдала:

— Он… А я… А мы… А там… И.

И снова всхлипнула, попутно чуть не задушив Сеню. В смысле, крепче обняв его за шею, чуть-чуть не рассчитав, что сил в ее хрупком теле окажется больше, чем надо. Во всяком случае, Псих очень натурально пытался изобразить нехватку кислорода.

Правда, ему никто не поверил, но выглядело почти достоверно, на троечку.

— Л-а-адно, — понимая, что кроме меня добывать информацию из нашей королевны никто не собирается, я взяла на себя эту миссию. И, честно стырив у старосты из-под носа кусок пиццы, поинтересовалась. — Он — это кто?

— Ж-ж-ж…

— Жарков? — с долей сомнения протянула, жуя добычу. И тут же чуть не подавилась ею, когда Наталья согласно закивала головой, едва не приложившись лбом об плечо своей «жилетки».

«Жилет» такой поворот событий, видимо, предвидел. Потому как успел вовремя подставить руку и уберечь себя от ненужных травм.

— Да ну нафиг, — искренне восхитился Снегирев, когда сумел-таки проржаться окончательно. И даже подался вперед, с каким-то новым интересом разглядывая бедную девушку. Еще и ко лбу ладонью приложился, выдав глубокомысленно. — Температуры нет. Странно, на бред тоже не похоже. А…

— Снегирь, клюв закрой, — тяжело вздохнув, посоветовал ему Игнатов, пододвигая ко мне поближе тарелку с пиццей. — Нат, что случилось-то?

— Он…

— Сволочь? — не смог удержаться от комментария Снегирев. И все-таки огреб подзатыльник. Даже два. А от меня еще и удар по голени получил, птица-говорун, несчастная. Одно слово, мужики!

— Да-а-а… — согласно булькнула девушка, не поднимая головы.

— Распиздяй? — ляпнула уже я, попутно судорожно соображая, когда эта парочка успела сблизиться и перейти на новый уровень отношений, а я опять все пропустила!

— Каркуша!

— А че я-то?! — я аж поперхнулась от такого редкого единодушия. И надулась, скрестив руки на груди. — У него, может, в личном деле прямо так и написано — сволочь, распиздяй и хам! Сама видела!

— И сама же писала, — сдал меня со всеми потрохами Сеня, тряхнув челкой и таки сумев отлепить от себя Луненок. Вместо собственного мужественного плеча этот гад предложил несчастной коробку носовых платков, выуженную из сумки Снегирева.

А чтобы прецедент не повторился, предпочел отсесть подальше, с самым неприступным и пофигистичным видом из всех возможных.

— Сволочь ты, Сенечка, скажу я тебе…

— Ну так на том и стоим, — невозмутимо откликнулся Псих и трагично вздохнул, на очередной жалобный всхлип, подперев щеку кулаком. — Натали, ты либо рассказывай в чем проблема, либо мы звоним Жаркову, запираем вас в ближайшей кладовке и пока не разберетесь, не выпустим.

Повисшее молчание, почему-то распространившееся на всю столовку, можно было пощупать руками. А сам автор такого шокирующего заявления все так же спокойно сидел, с мечтательной улыбкой на лице, потягивая благополучно отобранный у меня кофе. И что-то (наверное, инстинкт самосохранения), подсказывали мне. что Сеня вот ни разу сейчас не пошутил. Совсем.

Глядя на его улыбку, я предпочла пододвинуться поближе к нашему доблестному рыцарю в сияющих доспехах. В смысле к старосте. Мало ли что!

— Он мне… Цветы пода-а-арил! — наконец, сумела выдавить из себя Наташка, размазывая по всему лицу косметику. Густо подведенные глаза после слезоразлива, который пока еще и не закончилась, превратили нашу красавицу в подобие панды.

Милой такой, зареванной жуть, громко сморкающейся все в те же бумажные платки. Просто мечта каждого спортсмена, а не девушка, блин. Когда не мается дурью и не верит всем современным литературным и модным трендам!

— А ты? — судя по тяжкому вздоху, Александр явно не понимал, что ему делать с плачущей девушкой и, если уж совсем честно, похоже, откровенно побаивался этого.

— А я… Я сказала, что терпеть не могу полевые цветы-ы-ы… А я их люблю! Я ду-раа-а-а?

— Это риторический вопрос? — я от такой постановки вопроса немного растерялась, пытаясь понять, как сказать что-нибудь, но при этом никого не обидеть. Потому что да, походу Наташка чуть-чуть дура, сумевшая обидеть, в общем-то, не плохого парня в тот самый момент, когда он решил отступить от образа тупого спортсмена и проявить себя немного романтиком.

Но говорить вслух я этого не стала, конечно же. Во-первых, фраза получится слишком длинной и умной для такого недоразумения, как я. а во-вторых, жить-то хочется! Если Жарков узнает, с чьей подачи его светлый образ обзавелся романтическим окрасом, устным порицанием я явно не отделаюсь!

— Я… Он… У-у-у…

— Походу, на второй заход пошла, — скептично откликнулся Снегирев, успевший сбегать до раздачи за стаканом чая и поставивший его прямо перед девушкой.

— На третий, — флегматично уточнил Псих, с кем-то увлеченно обмениваясь сообщениями. Телефон исправно разрывался от оповещений.