Каркуша, или Красная кепка для Волка

Душераздирающий вздох повторился вновь. А спустя пять минут, Эрик, подпиравший плечом стену коридора, наблюдал сюрреалистичную картинку: три санитара в гавайских набедренных повязках и кокосами на груди выносили на носилках здоровенных лбов, наряженных в известных мультипликационных персонажей — пингвинов из Мадагаскара.

О том, как они оказались в морге, что тут делали и при чем тут Гавайи, парень старался не думать. Как-то оно спокойнее так, что ли?

— Дебилы, мля… — выдохнули в прозекторской и тихо фыркнули. — Но прибить рука пока не поднимается, свои ж. Родные. Взращенные… И опять стырившие неприкосновенный запас спирта! Ну я им устрою коктейль с несанкционированными добавками!

Угроза прозвучало неубедительно, смазанная широким и смачным зевком в конце. После которого под привычное ворчания погрешности эволюционных процессов, на весь морг зазвучала бодрая, а самое главное позитивная композиция группы AC/DC. «Highway То Hell» гремела басами и гитарными переборами так, что восстание из мертвых было всего лишь вопросом времени…

Ну и заинтересованности в этом процессе одного конкретного патологоанатома, да.

Глубоко вздохнув и поправив галстук, Эрик решительно перешагнул порог прозекторской, идя в сторону одинокого рабочего стола. Тот был завален бумагами, протоколами, папками и самым настоящим черепом, примостившимся с краю и опасно балансирующим в миллиметре оттого, что бы банально свалиться на пол. В него-то и была вставлена небольшая портативная колонка, сотрясавшая все вокруг мощными усиленными басами.

Которые не мешали петь, слегка фальшивя, вместе с солистом группы тому самому патологоанатому. Точнее девушке лет тридцати среднего роста, худощавого телосложения, подчеркнутого белым халатом. Темные волосы собраны в пучок на затылке, из которого торчат деревянные палочки, стилизованные под самые настоящие скелеты. За ухом торчит карандаш, под рукой чашка горячего кофе, а на стене напротив коллективное фото сотрудников морга, утыканное снарядами для дартса.

Про то, что ко всей это красоте прилагался далеко не милый и пушистый характер, наверное, говорить не стоит. В конце концов, от Хариной Евгении Сергеевны, со звучным прозвищем Харон, сложно ожидать чего-то более… Человечного что ли? Да и работа, так сказать, не способствовала развитию любви к ближнему своему.

Тихо хмыкнув, парень осторожно коснулся плеча девушки, с головой ушедшей в работу. И еле успел увернуться от удара в челюсть. Хорошо, что совместные спарринги с друзьями помогли сохранить форму и реакцию. Но вот совершенно точно не подготовили его к тому, что вслед за ударом его нагло и бесцеремонно пнут по голени, возмущенно выдав:

— Тутанхамона мне в предки, Имхотепа вам в пособие по анатомии! Кальянов, если ты решил сделать своего любимого сонбе вдовцом, то придумай более оригинальный способ! Или хотя бы тот, где труп будет гарантированно в единственном экземпляре! Потому как я ж сволочь такая… Я ж собой как можно больше врагов заберу!

— Женя… — укоризненно протянул парень, все же не выдержав и тихо фыркнув. Уж больно интересное выражение лица было у патологоанатома. Когда вроде бы и прибить надо за такие шуточки и нельзя, свой ведь.

Наверное, именно по этой причине ему прилетело папкой для бумаг по голове. После чего Харина почти ласково напомнила:

— Правило номер раз…

— А сонбе ты так не говоришь, — привычно посетовал Кальянов, опираясь задом на пустую каталку и скрестив руки на груди. И широко улыбнулся, уклоняясь от брошенной в него бумажки.

— Так он и не пытается свести счеты с жизнью при моей посильной на то помощи. Чего хотел, мальчик-одуванчик?

— Совета. Профессионального, — украдкой вздохнув, парень серьезно посмотрел на вопросительно вскинувшую бровь Евгению. Скептичное выражение лица заставило все же снизойти до пояснений. — Ну или почти.

— Сомневаюсь, что тебе нужны комментарии к пособию по расчленению трупа, как и рассказ о типичных ошибках начинающих патологоанатомов. И ни разу не поверю, что тебе никто кроме меня не может подсказать, как скрыть следы преступления, — медленно протянула брюнетка, заправив за ухо прядь волос, выбившуюся из пучка. И подперев щеку кулаком, мельком глянула на часы на запястье, выдав. — Ладно. Жги. Все равно горячая пора начнется где-то через полчаса, а санитары норму люлей за сегодня уже огребли. Так что давай, удиви меня, Одуванчик, расскажи, чего тебе от бедного лодочника понадобилось?

— Все просто. Как можно поставить под вопрос решение врачебной комиссии о выписке больного из психиатрического отделения? — и для пущего эффекта, Эрик мягко так улыбнулся, невинно похлопав глазами. Правда, на его собеседника это особого впечатления не произвело.

— Кхм… — с минуту помолчав, кашлянула Харон, почесав лоб рукоятью скальпеля. И сделала музыку тише, раскачиваясь на стуле. — Не, это конечно не мое дело… и я не вправе спрашивать… Но я спрашиваю! А с чего ты решил, что я тебе в этом деле помочь смогу?

— Ну…