Каркуша, или Красная кепка для Волка

— Иди сюда, красавица… Иди, — звук удара и женский вскрик стали последней каплей.

Глубоко вздохнув, Эрик вышел из полумрака, царившего в коридоре, и прислонился плечом к дверному косяку, мягко улыбнувшись заигравшейся компании:

— Обычно, я не задаю такие вопросы… Но сегодня, видимо, день такой, луна в Овне… Так что, могу я полюбопытствовать, что же вы, детки, тут творите?

Да, возможно, он высказался слишком мягко. Может быть, стоило войти и раздать оплеухи всем направо и налево, приложить всех трехэтажным матом и выпнуть далеко и надолго. Но…

Точно, снова это пресловутое «но». Говоря проще, воспитание и умение держать себя в руках в большинстве ситуаций, развитое за годы работы в семейном бизнесе. Эрик бы даже пальцами щелкнул, в подтверждение собственных мыслей, но решил не отвлекаться. И отстраненно подумал, разглядывая слегка сощурившись открывшуюся ему картину, что именно такие вот детки и создают предвзятое отношение к золотой молодежи.

И упрекнуть общественное мнение было почему-то не в чем. Ну вот совершенно.

Вся комната представляла собой пародию на модный ночной клуб. Кожаные диваны, залитые элитной выпивкой, прожженные местами ковры. Сладковатый аромат не так давно потухшего кальяна тесно переплетался с какой-то химической вонью, оседающей горьким привкусом на языке. На шкафах висели детали одежды, на всех горизонтальных поверхностях стояли полупустые бутылки, грязные бокалы, мятые пустые коробки из-под пиццы.

Брезгливо поморщившись, Эрик перевел взгляд на своих… Ну, скажем так, гостей. Четверо парней, разной степени потасканности и «убитости» совокупностью алкоголя и, судя по остаткам белого вещества на журнальном столике, наркоты. На них якобы дизайнерские шмотки (а может дизайнерские и есть, если судить по их вычурной нелепости), изрядно потасканные и уляпаные грязными пятнами непонятного происхождения. Что не мешало этим малолеткам сидеть, вальяжно развалившись, глядя на внезапного и незваного гостя с самым высокомерным видом, который только можно представить.

Один из них, явно мнящий себя старшим, гоготнул и хлопнул по обнаженному бедру сидевшую на его коленях девушка. Та вздрогнула и сжалась в комок, не поднимая взгляда. Эрик отметил зареванное лицо, с размазанной по щекам косметикой, подрагивающие плечи и общую панику и страх на ее лице и…

Прикрыл на мгновение глаза, беря себя в руки. В конце концов, садиться в тюрьму за нанесение тяжких телесных повреждений или же убийство явно не входило в его планы. Хотя нельзя не отметить некую, скажем так, схожесть несчастной девчонки с мирно спящей наверху Мирославой.

— Эй, кент, приглянулась? — снова заржал этот старший, с силой ущипнув свою жертву за ногу. — Ну извиняй, опоздал. Будешь последним!

— Или проваливай к ебеням, не порть нам вечеринку! — поддакнул тот, что развалился на полу, делая глоток из очередной бутылки виски. — Или закинься нашим добром, подними себе настроение! Хочешь?

— Да, старик… Присоединяйся! Тряхни мля своими костями, дедуля!

Последнее высказывания вся компания посчитала очень уж удачной шуткой, заржав громко и со вкусом, прихлебывая дрянной алкоголь и продолжая поочередно лапать бледную, зареванную девчонку.

Она даже отбиваться толком не могла, сжимаясь и вздрагивая от каждого громкого звука. Послушно открывая рот для очередной порции спиртного, явно сдобренного чем-то еще. И смотрела, не отрываясь, не моргая прямо на Кальянова взглядом полным боли и обреченной безысходности. Словно просила о спасении и не верила в него одновременно.

Словно уже поставила его в один ряд со своими мучителями.

Глубоко вздохнув, Эрик медленно расстегнул запонки, убрав их в карман брюк. Затем неторопливо закатал рукава рубашки по самый локоть, даже не глядя на продолжавших развлекаться парней. Все свое внимание он переключил на единственного человека, у которого хватило смелости сесть в кресло за его рабочим столом, закинув ноги на столешницу. На собственного, любимого, глупого младшего брата.

Марк уставился куда-то на потолок, откинувшись назад и не реагируя ни на крики своих «друзей», ни на их шуточки, ни на кого. Он был бледен, мешки под глазами стали темнее, волосы в беспорядке, одежда изрядно измята. И пустой, совершенно пустой взгляд, лишенный хоть каких-то проблесков разума.

В сочетании с широкой, картонной улыбкой, отдающей легким сумасшествием, выглядело действительно страшно. Такой Марк пугал и вызывал непреодолимое желание врезать ему, что бы добиться хоть какой-то реакции. А не этого тихого, на самой грани слышимости, хихиканье, разбавленного потягиванием дорогого, качественного виски из бара старшего брата.

— Ну че, присоединишься или кишка тонка? — снова начал глумиться один из парней, поигрывая золотой банковской картой в пальцах. — Или тебе бабла отсыпать, что бы глаза закрывать легче было, а? Ну ты че, оглох что ли?! Э, кудряшка, але?! Да что ты творишь?! Бля, ты чокнутый что ли?!