Читаем Карл Либкнехт полностью

Носке и Эберт — сорганизовали убийство двух великих вождей мирового пролетариата. Их военный министр назначил руководить «расследованием» этого убийства генерала фон Гофмана. А Карл Каутский выступил затем (см. его брошюру «Роза Люксембург, Карл Либкнехт и Лео Иогихес») с «теорией» «англо-русской полярности в рабочем движении» — «теорией», имевшей целью подвести «теоретическую» базу под действия Носке и Эберта. Рабочее движение всего мира, видите ли, расположено «между двумя полюсами»: Англией и Россией. Один лагерь во всемирном рабочем движении, который поумереннее, тяготеет к Англии; другой — к России. Это «крайние». Недаром же «наиболее крайние вожди» в германском рабочем движении были либо сами выходцы из эмигрантских кругов России (Роза Люксембург и Лео Иогихес), Либо находились «под сильнейшим влиянием русских идей (Карл Либкнехт)». Эту «ученую» теорию, вероятно, вполне одобрили и полковник Рейнгарт и генерал фон Гофман. Фогель же и Рунге обошлись уж без всякой теории…

* * *

Убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург острой болью отозвалось в сердцах рабочих всего мира. Не было такого уголка на свете, где рабочие, где люди труда не задумались бы над этой смертью, не отдали бы дани любви этим двум героям пролетарской революции. Особенно всколыхнула эта смерть трудящихся нашей Советской страны. Советская Россия была уже и тогда единственной страной, где над рабочими не стояли ни буржуазия, ни ее социал-демократия, была единственной страной, где подлинно свободные пролетарии могли сказать то, что они действительно думают о Карле Либкнехте. В бесчисленных собраниях и демонстрациях вылились подлинные чувства рабочих. И надо было видеть хоть одну из этих манифестаций, чтобы понять, какое место в сердцах пролетариев занимал Либкнехт, как гордились им, как любили его. В рабочих семьях был действительны.: траур. Рабочие, их жены, их дети были потрясены. На собраниях, посвященных памяти Либкнехта, сотни и тысячи рабочих, закаленных в самых тяжких боях и знающих, что такое потери, плакали. Десятки тысяч людей, никогда не видавшие Либкнехта, чувствовали, что они потеряли одного из лучших, одного из вернейших своих друзей. Когда с балкона Московского совета 1 7 января В. И. Ленин и Я. М. Свердлов говорили о смерти Либкнехта, слезы стояли на глазах десятков тысяч пролетариев.

«Сегодня в Берлине буржуазия и социал-предатели ликуют, — говорил В. И. Ленин. — Им удалось убить К. Либкнехта и Р. Люксембург. Эберт и Шейдеман, в течение четырех лет гнавшие рабочих на убой ради грабительских интересов, теперь взяли на себя роль палачей пролетарских вождей. На примере германской революции мы убеждаемся, что «демократия» есть только прикрытие буржуазного грабежа и самого дикого насилия. Смерть палачам!»

Мощным призывом, как набат, говорит «Правда», прозвучала над площадью речь Я. М. Свердлова.

«Как тогда, когда мы приветствовали освобождение Либкнехта, так и теперь наши сердца полны энтузиазма. Как тогда, так и теперь мы не колеблясь идем в бой. Как тогда, так и теперь мы полны решимости бороться до тех пор, пока знамя коммунизма не станет реять над всем миром. Да здравствует всемирная коммунистическая революция! Смерть палачам!»

Весть об убийстве Карла Либкнехта и Розы Люксембург дошла до В. И. Ленина в дни, когда он работал над своим известным «Письмом к рабочим Европы и Америки». В первой части этого письма Ленин говорит о том, что «с Либкнехтом и спартаковцами идет все, что осталось честного и действительно революционного среди социалистов Германии, все, что есть лучшего и убежденного в пролетариате, все массы эксплоатируемых, в которых кипит возмущение и растет готовность на революцию» (т. XXIII, 497). Получив ошеломляющее известие об убийстве Либкнехта и Люксембург, В. И. Ленин приписывает к названному письму целую главу, из которой приведем здесь важнейшие места.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары