Читаем Карл Маркс и большие данные полностью

Выбор каждого человека в той или иной ситуации во многом предрешен его предыдущим опытом. Вместе с историческим прогрессом и становлением государств выстраивались общественные институты, транслирующие определенный опыт на всех включенных в общество индивидов. Примером может послужить система образования, обеспечивающая передачу опыта старших поколений младшим. Такой опыт, передаваемый через общественные институты, делал действия человека предсказуемыми, позволяя людям организовывать более сложные структуры. Мы уже говорили, что первые государства появлялись путем соединения разобщенных племен на основе, в том числе, общей религии, которая также использовалась, например, для легитимизации позже феодального строя. В дальнейшем, по мере развития науки и средств производства, религия в значительной степени потеряла возможность влиять на умы подавляющего числа подданных, и, утратив системообразующую основу, империи рассыпались в огне буржуазных революций. С появлением республик место религии в регулировании общественного сознания заняли буржуазные средства массовой информации.

Вместе с изменением форм и особенностей капитализма изменялся и характер СМИ — от информирования и рационального убеждения они ушли к манипуляции общественным сознанием. Конечно, СМИ всегда представляли определенную точку зрения и в какой-то степени дирижировали мнениями людей, но, наверное, лишь начиная с момента формирования и зарождения общества потребления в начале двадцатого века манипуляция постепенно становилась одним из определяющих факторов развития экономики. Вместо удовлетворения объективно существующего спроса, капитал начал создавать манипулятивный спрос. Из экономики данная тенденция мигрировала в политику и вместо информирования, убеждения и рационального диалога буржуазные СМИ встали на путь все более частых апелляций к иррациональному поведению.

С появлением Интернета как новой всеохватывающей горизонтальной системы связи и основы новой информационной революции существенно изменяется и характер обмена опытом. Получив возможность транслировать свои знания и точку зрения напрямую неограниченному числу пользователей Интернета, сам индивид становится возможным источником информации для больших общественных групп.

Кажется, что теперь, с ростом конкуренции и скорости распространения данных, становится сложнее манипулировать сознанием и навязывать искаженную картину мира. Мы видим, как традиционные СМИ теряют свой авторитет и уходят в прошлое; не в силах конкурировать с возможностью свободного обмена информацией, они истерично борются за каждого читателя, происходит размывание журналистских стандартов.

Так, согласно опросам Левада-центра, за последние девять лет доверие россиян к традиционным СМИ сократилось на 30%, а к информации интернет-изданий выросло на 17%. «Растет влияние Интернета и соцсетей, которые для молодых становятся источником информации, равным телевидению»,— говорит директор «Левада-центра» Лев Гудков84. Однако этот прогрессивный процесс изменения общественной системы коммуникации встречает противодействие со стороны всех форм капитала, в том числе информационного.

Прежде всего, обладая монополией на инструмент передачи информации от индивида к обществу, информационные корпорации и реакционные государства навязывают цензуру Интернета или же стремятся превратить его в информационную помойку, затрудняя качественный обмен информацией. В области ограничения свободы информации интересы профильных корпораций могут совпадать с интересами традиционных форм капитала и государственных режимов. К примеру, редакционная политика Facebook (а там есть редакционная политика) уже не раз вызывала шквал общественного возмущения и анализировалась в различных новостных расследованиях и блогах85,86. Конечно, Facebook является одним из крупнейших сайтов мировой паутины и его невероятно трудно модерировать, но, несмотря на это, в его отношении достаточно явно прослеживается тренд на цензурирование. А вот Google в лице исполнительного директора Эрика Шмита открыто заявлял: компания работает над тем, чтобы вывести из топа поиска пропагандистские новости канала RT, противоречащие пропаганде традиционных СМИ США87. То есть создать искусственную информационную среду, свойственную традиционным СМИ, ограничив структуру Интернета и создаваемые им возможности по горизонтальному обмену информацией между пользователями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Качели
Качели

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает феномен так называемой «подковерной политики». Одновременно он разрабатывает аппарат, с помощью которого можно анализировать нетранспарентные («подковерные») политические процессы, и применяет этот аппарат к анализу текущих событий. Автор анализирует самые актуальные события новейшей российской политики. Отставки и назначения, аресты и высказывания, коммерческие проекты и политические эксцессы. При этом актуальность (кто-то скажет «сенсационность») анализируемых событий не заслоняет для него подлинный смысл происходящего. Сергей Кургинян не становится на чью-то сторону, не пытается кого-то демонизировать. Он выступает не как следователь или журналист, а как исследователь элиты. Аппарат теории элит, социология закрытых групп, миропроектная конкуренция, политическая культурология позволяют автору разобраться в происходящем, не опускаясь до «теории заговора» или «войны компроматов».

Сергей Ервандович Кургинян

Политика / Образование и наука