Читаем Карл Маркс и большие данные полностью

4. Общество свободной информации ввиду отсутствия права частной собственности будет бесклассовым.

5. Произойдет небывалый рост производительности труда. В целом экономика, как и поведение каждого индивида, станет намного рациональней. Люди будут заняты творческим трудом или тем трудом, к которому они испытывают наибольшее предпочтение.

6. Перестанут существовать деньги и иной товарный обмен. Информация о потреблении общественных благ и вкладе индивида будет доступна каждому члену общества и служить моральным институтом регулировки потребления. В период до наступления изобилия материальных благ и закрепления института общедоступных больших данных, экономическая жизнь общества будет первой выведена в общественную сферу открытого доступа (вроде сегодняшних криптовалют).

7. Изменится форма и метод мышления индивидов. Например, привычный прямой обмен информацией в виде разговора, скорее всего, останется в основном в качестве атавизма. Его заменит скоростной обмен общими данными и запрашиваемыми выжимками информации.

8. Изменятся принципы обмена информацией. Исчезнут традиционные СМИ, вместо этого каждый человек будет иметь возможность транслировать неискаженную информацию аудитории. Завершится процесс горизонтализации системы функционирования общества и обмена информацией.

9. По ходу развития открытого мира человечество будет двигаться в сторону единого разума и общей памяти, открывая возможности, которые мы пока еще в полной мере не можем себе представить.

Как мы видим, в описании общества, к которому может прийти мир, следуя по пути обобществления информации, не так много нового. В своем роде он повторяет большинство тезисов, описывающих коммунистическое общество Маркса. За исключением того, что в наши дни мы можем гораздо подробнее рассмотреть его функционирования, прощупать то, каким образом будут устроены конкретные общественные институты коммунистического общества, как смогут жить люди, что будет регулировать их поведение. Технологический прогресс, революция больших данных обостряет противоречия между возможностями технологий и их реальным капиталистическим применением — между миром открытой информации и миром диктатуры информационного капитала, между капитализмом и социализмом.

<p><strong>Критика концепции открытого мира</strong></p>

Это что, все будут читать мою переписку?

Твою переписку и так читают (гораздо чаще в обобщенном виде), но пока только спецслужбы и информационные компании. А вот у наших детей и внуков частного будет становиться все меньше.

Как существует личная собственность, так же должна существовать и личная информация. Марксисты говорят о частной собственности только на средства производства, а не о том, чтобы отобрать мои личные трусы или зубную щетку. И информация тоже должна быть личная — не хочу, например, чтобы все знали, на каких девушек я смотрю в Интернете.

Верно, что марксисты говорят о необходимости ограничения и в дальнейшем ликвидации частной собственности на средства производства, то есть на то, при помощи чего можно извлекать прибавочную стоимость, осуществлять эксплуатацию других людей. Данные и информация в наступающую эпоху являются важной составляющей любого производства, неотъемлемым элементом товарно-денежных отношений. Данные о том, на каких девушек в Интернете ты смотришь, в совокупности с другими данными уже в наши дни используются информационными корпорациями для создания манипулятивного спроса — то есть по сути отчуждения личной свободы под властью вещей, создаваемых этими же корпорациями. Закрывать или прятать эти данные в исторической перспективе невозможно, единственный выход — это постепенное (в течение жизни нескольких поколений) обобществление информации, в том числе и такой «личной», одновременно с ликвидацией частной собственности на средства производства. Обобществленная информация не может быть использована для манипуляции, но вносит свой вклад в развитие общества, его социального функционирования и совершенствования общественного производства.

Лучше задайся вопросом, почему ты боишься, что данные о том, на каких девушек ты смотришь в Интернете, будут раскрыты? Глубинной причиной и корнем этого беспокойства является само существующее веками право частной собственности. Мы боимся, что личные знания о тебе будут использованы с целью обмана и эксплуатации, установления контроля и невыгодных для тебя конкурентных условий. Проблема в том, что твои личные данные уже сегодня используются именно в таких целях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Качели
Качели

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает феномен так называемой «подковерной политики». Одновременно он разрабатывает аппарат, с помощью которого можно анализировать нетранспарентные («подковерные») политические процессы, и применяет этот аппарат к анализу текущих событий. Автор анализирует самые актуальные события новейшей российской политики. Отставки и назначения, аресты и высказывания, коммерческие проекты и политические эксцессы. При этом актуальность (кто-то скажет «сенсационность») анализируемых событий не заслоняет для него подлинный смысл происходящего. Сергей Кургинян не становится на чью-то сторону, не пытается кого-то демонизировать. Он выступает не как следователь или журналист, а как исследователь элиты. Аппарат теории элит, социология закрытых групп, миропроектная конкуренция, политическая культурология позволяют автору разобраться в происходящем, не опускаясь до «теории заговора» или «войны компроматов».

Сергей Ервандович Кургинян

Политика / Образование и наука