Карл Маркс и большие данные

Что-то мне концепция открытого мира не очень нравится — это выходит какая-то тотальная слежка и размытие личностных границ.

Понятия личности и личностного пространства в их традиционном понимании уходят в прошлое вместе с революцией больших данных. Неприкосновенность частной жизни уже нарушена информационным капиталом и в течение нескольких поколений будет сведена к минимуму. Сейчас это кажется неприемлемым, но постепенно вместе со смещением окна Овертона личностное пространство индивидов будет существенно сужено. Ключевой вопрос здесь — на какой основе будет происходить революция больших данных? Если ее основой станет капитализм, а лейтмотивом будут крупные информационные корпорации, то такой путь приведет нас как раз к обществу тотальной слежки, в котором формально, возможно, и будут сохранены личностные границы (для легитимации права частной собственности на информацию), но настоящей личности с правом выбора и свободой уже не будет.

Если же информационная революция произойдет на основе социалистического государства, личность в классическом понимании станет частью чего-то большего, коллективного, сохранив при этом свою индивидуальность.

Достижимо ли описанное технически? Ведь в таком случае персональный компьютер каждого человека должен обладать достаточной вычислительной мощностью для обработки огромных массивов данных всего человечества.

Данные могут обрабатываться централизованно или с разделением мощности на большое число компьютеров. В этом смысле уже сегодня существуют примеры вроде блокчейна, позволяющие коллективно контролировать и изменять информацию, или облачных вычислительных сервисов, позволяющих выполнять вычислительные процессы на отдельных централизованных серверах. А в будущем, конечно, появятся и более совершенные и техничные модели.

Возможен вариант, что все это превратится в информационную анархию?

В фантастике киберпанка миром, в общем-то, также правят информационные корпорации, а поддерживаемый ими хаос является средством управления обществом. На наш взгляд, такое возможно как один из переходных этапов информационной революции на основе капитализма, но конечным ее итогом все же будет подавление личности и свободы каждого члена общества. Против подобного сценария говорят законы концентрации капитала и монополизации производства, ускоряющиеся в эпоху больших данных.

Если открыть все существующие данные каждому человеку, люди попросту завязнут в них. Ведь человеческий мозг имеет физические ограничения. Уже сегодня с Интернетом и социальными сетями мы купаемся в огромном массиве информации, часто не имея возможности ее качественно фильтровать. А с открытым миром и большими данными человек совсем утонет в информации, мозг просто не сможет обработать такие объемы новой информации, получаемой со всего мира.

Человеческий глаз собирает огромное количество данных; поступая в мозг, они систематизируются, фильтруются и совмещаются с другими данными, а в итоге из них извлекается конечная информация. Как справедливо отмечено, уже в наши дни человеческий мозг не способен качественно анализировать огромные объемы окружающей информации. В эпоху Интернета наблюдается тенденция к переносу функции систематизации, совмещения и выделения релевантной информации на компьютер и его искусственный интеллект. В эпоху больших данных эта тенденция по понятным причинам продолжится, а в перспективе технологии могут даже разгрузить мозг от лишних нагрузок, взяв на себя часть его функций. То есть речь идет о функционировании искусственных удобных инструментов обработки информации.

Двадцать лет назад для нахождения нужной информации в Интернете могло уйти несколько часов, а сегодня хватит уже нескольких минут или секунд. Сегодня мы вбиваем вопрос в поисковой строке, а завтра достаточно будет только представить вопрос, чтобы сразу же получить ответ. Сегодня мы проводим часы в долгих разговорах, а к концу эпохи больших данных мы сможем синхронизировать наши интересы и потребности за считанные секунды. В мире глобального информационного капитализма данные могут быть сфальсифицированы или искажены, в то время как открытый мир запрещает такую возможность.