Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни

Фредди было уже 60 лет, но он все еще не оставил попыток узнать правду о своем происхождении. За год до этого он написал Жану из госпиталя, куда лег на операцию, в благополучном исходе которой сомневался. Он писал:

«Кем бы я ни был, вам лучше все узнать от меня, чем от кого-либо еще. Теперь я хочу рассказать вам все, что знаю о моем отце».

Фредди подробно рассказал о разговорах с Генералом после смерти Маркса и о предсмертном признании самого Генерала, которое он сделал Тусси:

«Я не теряю надежды узнать правду и все еще пытаюсь сделать это, поскольку абсолютно уверен, что Маркс был моим отцом. Из-за операции, из-за того, что конец мой близок… я думаю, лучше будет поделиться с вами всем, что я знаю, прежде, чем эта информация поступит к вам от других людей» {29}.

Фредди не умер на операционном столе. Он дожил до 1929 года и до самого конца искал истину.

Скромная заупокойная служба по Лафаргу и Лауре прошла 30 ноября 1911 года в Дравее, а затем 3 декабря их гробы пронесли в гигантской процессии по улицам Парижа на кладбище Пер-Лашез {30}. Улицы были расцвечены красными флагами, которые казались ярче, чем обычно, потому что все люди были в трауре. Во главе процессии шел оркестр, игравший «Похоронный марш» Шопена. Похороны начались в половине первого дня — и процессии потребовалось два часа, чтобы дойти до кладбища. Несмотря на начавшийся дождь, к процессии, состоявшей сначала из нескольких тысяч человек, присоединялись все новые и новые группы {31}. Полиция заявила о 8,5 тысячах человек, социалисты утверждали, что на похоронах присутствовали около 200 тысяч {32}.

Французы, поляки, немцы, англичане, итальянцы, испанцы, бельгийцы, голландцы и русские — много, много русских — торжественным маршем прошли по мокрым улицам Парижа на кладбище, похожее на величественный город мертвых. Лаура и Поль Лафарг были кремированы, и пока серый дым от их тел поднимался над кладбищем, на ступенях колумбария состоялся траурный митинг. Хоронили не просто двоих — хоронили эпоху, эпоху Маркса и Энгельса, эпоху основателей. Новое поколение лидеров поднималось на ступени, чтобы говорить о мужчине и женщине, которых хоронили, — и о движении, которому они посвятили жизнь.

Карл Каутский выступал от Германии, Кейр Харди от Англии, Жан Жорес от Франции {33}. Полиция сообщала об одном русском, чья «личность не была установлена», — он призывал толпу: «Сражаться! Сражаться за то, во что верили ушедшие от нас товарищи — за победу пролетариата!» {34}

Этим оратором был Владимир Ленин. Он говорил собравшимся, что Лафарг символизировал две эпохи: эпоху революционной французской молодежи, выступившей бок о бок с рабочими, чтобы сокрушить империю и старый век, — и эпоху, когда французский пролетариат под руководством марксистов вел войну с буржуазией, подготавливая окончательный триумф социализма. «Теперь мы ясно видим, как близки мы к тому, чему Лафарг посвятил всю свою жизнь». Те, кто вооружен учением Маркса, говорил он, готовы к установлению коммунистического строя {35}.

Это произойдет через 6 лет — в России, когда Ленин и его большевики возьмут власть (хотя узнал бы Маркс свои идеи в их коммунистическом государстве — большой вопрос).

Фредди Демут был единственным из детей Маркса, кому довелось дожить до этого дня.

Он совершил величайший подвиг, на который только способен человек. Маркс изменил мир.

Джордж Бернард Шоу

Благодарности

Я не могла бы написать историю семьи Маркс без доступа к их переписке. Я в большом долгу перед двумя мужчинами, живущими в Москве и сделавшими для меня все, что только возможно: это Андрей Шукшин, бывший сотрудник агентства «Рейтер», и Валерий Фомичев, эксперт по Марксу и хранитель его архива в Российском государственном архиве социально-политической истории.

Андрей открыл для меня многие двери в Москве, но главной из них была дверь РГАСПИ, где у нас завязались контакты с доктором Фомичевым. Впоследствии он любезно согласился предоставить мне доступ к сотням страниц частной и семейной переписки Маркса с его родными и дал разрешение использовать некоторые из них при написании этой книги. Кроме того, он подарил мне возможность своими глазами увидеть оригиналы статей Маркса, хранящиеся в глубоких бомбоубежищах-хранилищах, под зданием архива.

Два этих человека посвятили мне свое драгоценное время, и, боюсь, даже пренебрегли собственной работой, чтобы помочь мне. Помимо доступа к письмам в течение нескольких лет они оказывали мне неоценимую помощь своими советами, а доктор Фомичев дал свое экспертное заключение по моей работе и всегда отвечал на возникающие у меня вопросы. Я не знаю, как отблагодарить их за доброту и бесконечное терпение.

Хотелось бы поблагодарить Нору Могилевскую и других сотрудников Государственной публичной библиотеки в Москве, предоставивших нам с Андреем огромное множество бесценных документов и позволивших нам работать в библиотеке. Мы нашли чрезвычайно ценные материалы, расширившие весь проект.