Карл Маркс: Мировой дух

С октября 1857 года по март 1858-го, работая чаще всего по ночам в своем новом доме, где, наконец-то, можно было жить, он исписал семь тетрадей, следуя плану, состоящему из двух больших частей: Деньги и Капитал. Каждый день Женни переписывала неразборчивые листки. Думая, что за последние два года разрешил главную задачу — о прибавочной стоимости, то есть о связи между капиталом и трудом, между экономикой и историей, между политической и социальной жизнью, между философским отчуждением (занимавшим его десять лет кряду) и экономической эксплуатацией (тоже занимавшей его уже десять лет), Карл теперь пытался упорядочить и прояснить все это в совокупности. Появлялась теория капитализма (теперь он ясно это видел). Мирового капитализма.

Он исходил из анализа денег — особого товара, одновременно меры стоимости и средства обмена, и переписывал набело свои заметки о собственности на землю, о внешней торговле, о мировом рынке. Все это уже вылилось в рукопись на 800 страницах.

А потом — нет, решительно кризис не углубляется так быстро, как это было предусмотрено. Он даже очень скоро прекратился, не потрепав как следует капитализма, который пошел в гору с новой силой. Революция произойдет еще не скоро. Книга Карла может подождать. Время есть.

Впрочем, как каждый раз, когда какая-нибудь его рукопись была уже почти готова, он цеплялся за любой предлог, лишь бы не ставить слово «конец». Сильный приступ фурункулеза вынудил его снова прервать работу на три месяца. Каждый раз, когда ему надо было расстаться с написанным, возникало какое-то препятствие, словно он заболевал под воздействием страха опубликовать свою работу. Современный психиатр сказал бы, что осознание отчуждения вызывало у него соматические расстройства. Он всё сказал об этом в «Немецкой идеологии», в том важном отрывке, который мы цитировали выше, о трагедии, вызываемой отчуждением результата труда у его создателя, не понимая тогда, что говорит прежде всего о самом себе.

Однако эта рукопись (которая будет издана много позже смерти Маркса под заглавием «Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie» («К критике политической экономии») была частично готова к публикации уже в 1857 году. Она содержала в себе первое систематическое изложение его теории рынка и стоимости, учение о деньгах, классификацию первобытных обществ по трем типам (азиатскому, античному и германскому) в том виде, в каком он набросал ее в статьях для «Нью-Йорк дейли трибюн» об Индии, объяснение исчезновения феодализма через анализ колониальных обществ с указанием роли, которую сыграли современная промышленность, современные торговля и сельское хозяйство и некоторые изобретения, например, порох и книгопечатание. В ней также содержится первый анализ неизбежного краха капитализма: подобно тому, как феодальная аристократия в конце концов пала под ударами капитализма, он в свою очередь станет препятствием на пути экономического развития и сможет удерживаться лишь ценой кризисов, войн и обеднения подавляющего большинства населения планеты. Это пробудит у рабочих политическое сознание, которое подтолкнет их к революции, а та после переходного периода приведет к построению коммунистического общества, в котором личность будет заниматься универсальным производством.

Ко всему этому Маркс еще вернется (существенно уточнив и дополнив некоторые положения) в двух книгах, которые все-таки решится опубликовать.

В начале 1858 года шурин Карла вышел из прусского правительства, а он сам вновь ослабел физически и морально. Революция снова ушла за горизонт. Социалистическая диаспора, от которой он отдалился, была рассадником слухов и клеветы; он потерял большую часть сдельного заработка в «Нью-Йорк дейли трибюн». Энгельс, занятый в Манчестере работой и жизнью хозяина, приезжал теперь к нему лишь изредка, а того, что он выплачивал, не хватало для приличной жизни; Маркс боялся, что не сможет платить за жилье, что совершил неосторожность, когда сюда переехал, и что ему придется вернуться в Сохо.

Его умение злословить обо всех и каждом, его комплекс превосходства обернулись практически параноидальным бредом. Он обозвал «говнюком» своего друга Фердинанда Фрейлиграта, поэта, сопровождавшего его с их первой встречи в Лондоне в 1845 году; называл Вильгельма Либкнехта, столь полюбившегося его детям, «известным болваном» и «бестолочью». Окончательно порвал с Уркхартом. Как всегда, его ярость подпитывалась черным юмором; он написал Энгельсу, что «этот ненормальный» (Уркхарт) настолько влюблен в Турцию, что отправил своего тринадцатимесячного ребенка в турецкую баню, и тот умер от кровоизлияния.