Карл Маркс: Мировой дух

Пятнадцатого января Карл объявил Фридриху, что его труд о деньгах, наконец, закончен и выйдет гораздо раньше книги о труде и капитале. Он чувствует, что его теория трудовой стоимости еще не созрела. Поэтому он решился отдать работу о деньгах, в которой не было ничего необычного. Положение со следующей книгой совершенно неясное: «Рукопись займет примерно 12 печатных листов (три тетради), и (держись крепче), хотя в целом она называется „Капитал“, в этих тетрадях нет еще ничего о капитале, а только две главы: 1. Товар. 2. Деньги, или простое обращение. Так что ты видишь, что часть, подробно проработанная в мае, когда я к тебе приезжал, еще не выходит. Но это хорошо с двух точек зрения. Если дело пойдет, третья глава — „О капитале“ — может выйти следом».

«Если дело пойдет» — это значит, если Маркс будет писать и если первую книгу хорошо примут. Он продолжает, невероятно цинично высказываясь о газетных критиках: «По природе вещей эти пачкуны не смогут свести критику той части, которая выйдет вперед, к простой тенденциозной ругани; поскольку к тому же всё выглядит чрезвычайно серьезным и научным, этим мерзавцам придется в дальнейшем более серьезно отнестись к моей концепции капитала…»

Как и предполагалось, взяв за основу прежние черновые наброски («Основные черты критики политической экономии»), Маркс ведет речь о деньгах, мельком упоминает о товаре и походя, словно назначая свидание, сообщает о своем главном открытии, из которого вскоре родится его теория прибавочной стоимости, кризиса и действия капитализма: рабочий продает не свое рабочее время, а свою рабочую силу. Двигатель истории — это развитие производительных сил, а следовательно, наука. Попутно Маркс уточняет различие, которое проводит между четырьмя способами производства, вкратце очерченными в черновиках и в двух статьях от 1853 года для «Нью-Йорк дейли трибюн»: азиатским — оно характеризуется подчинением всех трудящихся государству (как в Китае); античным — при нем раб подчиняется патрицию (как в Римской империи); феодальным, когда крестьянин находится в крепостной зависимости от сеньора (как в европейском Средневековье); и, наконец, буржуазным, когда наемный рабочий состоит в подчинении у владельца капитала. Карл пишет об этом тем сложным стилем, изобилующим уточнениями и оговорками, который характерен для его книг, но начисто отсутствует в его статьях: «Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».

Маркс снова утверждает, как и пятнадцать лет назад в «Немецкой идеологии», что исторический детерминизм не касается художественного творчества, которое существует независимо от экономического и политического развития. Определенные эпохи художественного творчества не имеют никакого отношения к общему развитию общества и, следовательно, к составляющему его основу материальному базису. И здесь мы видим, что, в противоположность теоретикам марксизма, он никогда не считал, что состояние искусства выражает соотношение сил во времена того или иного художника.