Карл обходчик подземелий 4

Присмотревшись, я понял, что стеклянная статуя не изображала человека. Ее большие глаза и маленький нос казались мне знакомыми, но я сначала не мог их определить. Пара острых зубов торчала из кончиков ее больших губ в широко открытом рту. Потом я увидел жабры на ее шее и понял.

Последний раз я видел Царицу Печатку на третьем этаже. Элита полувысших эльфов-полунаяд была катализатором всего циркового квеста. Когда — если — я спустился на следующий этаж, мне все еще предстояло выполнить контракт. Она была участницей сторонней драмы, в которой для создания шоу использовалась обстановка постановки. Он назывался «Месть дочери», и в нем была какая-то история, связанная с высшими эльфами, наядами и геноцидом. Я был

обязаны участвовать в программе, когда и если мы когда-нибудь достигнем этого уровня.

Это существо в мантии, изображенное передо мной, тоже было полунаядой… водной нимфой. Сказочное существо, обитающее в воде. Но вместо того, чтобы быть наполовину эльфом, он оказался наполовину человеком. У этой на голове не были такие же рога, как у Царицы, но даже в стеклянной форме я видел, что она очень похожа.

— Смотри, — сказала Катя. Она наклонилась и отломила кусок прозрачного кристалла, обнажив небольшую стеклянную пластинку на краю фонтана. Стеклянные слова было почти невозможно прочитать, но когда я рассмотрел их, система с радостью прочитала их за меня.

Ааа, старая кристаллизованная фигура с загадочным описанием. Как это очень удобно для тех из нас, кто задается вопросом, что происходит с этой сюжетной линией.

Когда исследовательский центр волшебника стекла был трансмутирован, все внутри тоже преобразилось, включая то, что вы видите перед собой сейчас.

У основания этого дисплея находится небольшая мемориальная доска. Если сильно прищуриться, то можно разглядеть выцветшие слова. Там написано: Лика, любовь моя.

Мое солнце и звезды. Моя жена. Миледи, я переверну небеса, чтобы мы могли быть вместе. Я сожгу, похороню и уничтожу любого, кто попытается остановить нашу любовь.

— Ну, это зловеще, — сказала Катя.

Монго наклонился, чтобы понюхать статую. То, что когда-то было водой, теперь было сделано из чистого прозрачного стекла. Сама статуя была сделана из того же грязного на вид разноцветного стекла, из которого состоит все остальное в замке. Все это закачалось, когда он принюхался, что удивило его. Динозавр завизжал на статую и отполз назад. Мы все отпрыгнули назад, когда он упал и разбился. Звук был похож на выстрел в большой комнате.

«Упс», — сказал я.

Разбитое стекло большей частью превратилось в пыль. Стеклянная голова наяды осталась практически нетронутой, хотя часть подбородка теперь была разбита. Я взял голову в свой инвентарь вместе с несколькими более крупными неповрежденными кусками стекла, которые в инвентаре назывались фульгуритом. Для головы описание гласило:

Обезглавленная стеклянная голова с изображением Лики из «Награбления Трубадура».

Он липкий.

Прежде чем я успел понять, что, черт возьми, это значит, я получил сообщение.

Гвен: Привет, бомбардировщик. Я верю, что ты еще не умер. Тран сообщает, что ваша догадка оказалась верной. Электрическая линия идеально совпадает с колесом и контактом внизу башни.

Карл: Хорошо. Пусть он прикрепит его к колесу, а не к башне. Тогда пусть он будет рядом на случай, если мне понадобится, чтобы он его прикрепил.

Гвен: Если в него попадет молния, она может электрически открыть выпускной клапан. Вы, вероятно, не хотите, чтобы это произошло, пока вы стоите в замке. Это все равно, что встать под один из этих поездов с последнего этажа.

Карл: Да, я знаю. Поэтому, пожалуйста, не подключайте его, пока я не попрошу.

Клапан открылся, когда вы его физически повернули. Я подозревал, что электрификация металлического клапана на самом деле привела к чему-то другому, но я еще не был уверен. Я надеялся, что нам не придется проверять это, пока мы стоим посреди замка.

Гвен: Хорошо. Ты сумасшедший ублюдок. Я дам тебе это. Но вам, ребята, лучше поторопиться.

«Пойдем», — сказал я остальным. «Давайте продолжим движение».

Мы исследовали оставшиеся комнаты на первом уровне замка, но все они были пусты. Там были картины и мебель из стекла, но я не мог сказать, какими они были когда-то, а мебель превратилась в пыль или разбилась на куски, когда я попытался сдвинуть ее с пола. Картины представляли собой не что иное, как квадраты на стенах.

Мы поднялись по лестнице, и все было примерно так же. Там был стол, полный зелий. Я прикоснулся к одному, и он тоже превратился в мелкую пыль, которая закружилась в воздухе. Я прикрыл рот и попятился, боясь вдохнуть его. До меня наконец дошло, что может быть способ повернуть все это вспять, и мы уничтожали потенциальную добычу.

Снаружи мы могли слышать, как сквозь стены громко дует песчаная буря. Молния продолжала грохотать.

«Давайте перестанем прикасаться к дерьму и начнем с этого», — сказал я.

— Согласна, — сказала Катя.

Мы переехали в подвал. Потолок здесь был низким. Оно было всего в нескольких дюймах над моей головой, что усиливало чувство клаустрофобии.