Карл обходчик подземелий 6

Никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным, таким бессильным, как тогда, когда тот социальный работник пришел и сказал мне, что пора уходить. Во многих отношениях это было хуже, чем момент смерти моей матери. Ее уход был похож на замедленную автокатастрофу, которая потребовала годы, чтобы достичь сильного и внезапного удара. После этого исчезновение моего отца было не чем иным, как афтершоком. И до этого момента я просто крутился, катился, раненый и в шоке от травмы, а разбитое стекло моей жизни лилось вокруг меня.

Но этот момент. В тот момент, когда женщина пришла, открыла дверь в комнату для допросов и сказала: «Давай». В этот момент я наконец перестал шататься и смог точно увидеть, где нахожусь.

«Полиция заявила, что собирается арестовать вашего отца за отказ от ребенка», — сказала Розетта, когда видео перестало воспроизводиться. «Был выдан ордер на арест, но, судя по всему, его так и не взяли под стражу. Семь лет спустя его остановили в дорожно-транспортном происшествии в Джорджии, другом штате страны, но его отпустили.

Неясно, знали ли офицеры об ордере или он все еще действовал. Это был последний раз, когда он был в системе».

Последняя часть была для меня новостью. Я изо всех сил старался не показать никакой реакции.

Пончик, как я понял, лежал у меня на коленях. Я не мог вспомнить, когда она туда прыгнула.

«Это древняя история», — сказал я наконец. «Никого не волнуют все эти вещи».

«Это даже немного неправда, Карл», — сказала Розетта. — Но в одном ты прав. Ничто из этого не ново. Специальный выпуск Одетты о вашей жизни, который недавно был опубликован, затронул все эти моменты».

— Что с ней? Я спросил.

«Что меня действительно интересует, так это то, как ваше общество обращается с детьми, которые одиноки. Мы видели специальные передачи о том, что случилось с детьми, оставшимися в Индии по понятным причинам, но ваша страна, Соединенные Штаты Америки, находилась на другом конце планеты».

Я понятия не имел, что было очевидно в Индии. Я знал лишь нескольких краулеров из Индии. Но меньше всего мне хотелось, чтобы она больше говорила об этом.

Она продолжила. «Вы оказались в приюте для мальчиков-подростков. У нас есть фотографии вашего спального помещения, но лишь немногие записи о вас за это время. У нас есть только трехстраничный отчет. И запись с твоего выпускного. Всем хороших оценок».

Снова появилась эта фотография, на которой я держу козленка. На экране появилась еще одна фотография общежития, вероятно, взятая с сайта ранчо. Фотография была неправильной. Слишком чистый. В комнату проникал свет. Я вспомнил, как все время было темно. Это место тоже пахло лизолом.

Большую часть моего времени было размытие. Я был там два года. Казалось, это длилось всего неделю. И все же… тем не менее, мне казалось, что это было десятилетие, слитое в одно целое.

«Это называлось ранчо, но животных там не было. Летом я работал неподалеку на настоящем ранчо, сгребая козий навоз. Но большую часть времени я проводил дома, убираясь, меняя электропроводку или заменяя все розетки. Вот что они сделали.

Они дали тебе чем-то заняться. Они заставляли тебя заниматься чем-то несущественным, чем-то, что ты мог бы использовать, когда состаришься». Я остановился, вспоминая.

«Чувствовали ли вы, что общество бросило вас?» — спросила Розетта.

Именно это я чувствовал в то время, но я не собирался участвовать в какой-либо антиземной чуши.

«Я был злым и напуганным ребенком, но вот в чем дело. На первый взгляд, все в моей жизни было отстойным. Моя мать умерла. Мой отец ушел. Меня загоняли в угол до тех пор, пока я больше не был ничьей проблемой. Моя ситуация казалась безрадостной. Но я был здоров, у меня была медицинская помощь, еда и место для проживания, пока я не стал взрослым. По сравнению с некоторыми другими детьми, мне было отлично». Я сделал паузу, задаваясь вопросом, почему я говорю это. Интересно, правда ли это? «Это было не идеально, но, глядя на то, куда я приземлился, я думаю, что иногда моя мать была права. Что это был наилучший возможный результат».

Розетта выглядела удивленной. «Подожди, а в чем? Прямо в том, что покончила с собой?

Я не ответил прямо.

«Я присоединился к береговой охране сразу после того, как мне исполнилось 18, и все шло хорошо, пока инопланетяне не решили прийти и уничтожить…»

Я остановился, мой взгляд поймал фотографию на кольцевой развязке. Это я был на кухне в доме мальчика и, кажется, готовил ужин.

На прилавке лежала куча ингредиентов, и я держал в руке большой нож, пока нарезал картошку. Рядом со мной стоял большой кувшин с надписью «Молоко».