Карл Смелый

— Он храбро и неустрашимо сражался за нас со своей валлонской и бургундской гвардией, — отвечал Кольвен, — но наемные итальянские войска уже показали тыл. Притом и без того узкое ущелье было еще заграждено артиллерией. Место сражения было совершенно непригодно для конницы. Вопреки последним усилиям герцога и сражавшихся вокруг него храбрых фламандцев, все было смято, опрокинуто и приведено в совершеннейший беспорядок. Я был пеш и сражался как мог, не помышляя даже о спасении своей жизни, когда увидел, что пушки мои захвачены и верные мои артиллеристы перебиты. Но заметив, что герцога Карла сильно теснят, в взял мою лошадь у пажа. Мне едва удалось помочь г-ну Делакруа высвободить герцога, и тут наше отступление превратилось в полное поражение. Когда мы достигли нашего арьергарда, который оставили в надежных окопах, мы увидели швейцарские знамена, развевающиеся на наших батареях. Значительный отряд их армии, совершив обход по только им одним известным ущельям, напал на наш лагерь. В то же время Адриан Бубенберг произвел вылазку из осажденного города, и таким образом на наши укрепления напали разом с двух сторон.

Можно с уверенностью сказать, что половина герцогской армии пала от меча или была сброшена в озеро. Те, которые спаслись от смерти, разбежались в разные стороны и, вероятно, уж никогда не соберутся. Такого ужасного и ничем не поправимого поражения еще не видано. Мы обратились в бегство, как олени, овцы и тому подобные робкие животные, которые потому только держатся вместе, что боятся разлучиться, но никогда не помышляют о том, чтобы защищаться.

— А герцог? — спросил граф Оксфорд.

— Мы увлекли его с собой, сделав это скорее по невольному побуждению, нежели из преданности, подобно тому, как люди, бегущие с пожара, хватают то, что поценнее, не давая себе отчета в том, что они делают. Рыцари и оруженосцы, офицеры и солдаты бежали в одинаковом страхе; каждый звук швейцарского рога, раздававшийся позади нас, ускорял наш бег.

— А герцог? — повторил Оксфорд.

— Сначала он пытался остановить бегущих, чтобы дать отпор неприятелю, но убедившись, что бегство стало общим, он поскакал вместе с нами, не произнося ни одного слова и не отдавая никаких приказаний. Мы мчались целый день, не получив от него ни слова в ответ на наши вопросы. Положение его нас сильно тревожит. Он решительно отказался от всякой пищи, ни с кем не говорит, ко всему относится совершенно безучастно; все прихоти его сердитого, своенравного характера уступили место безмолвному и мрачному отчаянью. Мы начали советоваться, что нам делать; и общим мнением было обратиться за содействием к вам; с этой именно целью я и приехал сюда. Карл всегда относился с уважением к вашим советам, и вы, как нам кажется, можете своим влиянием на герцога вывести его из того бесчувственного состояния, в котором он теперь находится. Этим вы, быть может, спасете ему жизнь!

— Чем же я могу помочь ему? — спросил Оксфорд. — Ты знаешь, что он не принял моего совета, который принес бы много пользы и ему, и мне. Тебе известно, что даже жизнь моя не была безопасна среди злодеев, окружавших герцога и пользовавшихся его расположением.

— Совершенная правда; но мне также известно, что вы старый его товарищ по оружию, и мне не пристало учить благородного графа Оксфорда тому, чего от него требуют законы рыцарства. Что же касается безопасности вашего сиятельства, то всякий честный человек в нашей армии почтет себе за долг охранять вас.

— Об этом я менее всего забочусь, и если мое присутствие действительно может принести пользу герцогу… если можно полагать, что он его желает…

— Уж конечно… конечно, желает! — сказал верный воин со слезами на глазах. — Мы слышали, как он называл вас по имени звал вас, как будто в тяжком сновидении.

— Если так, то я к нему немедленно отправлюсь, — сказал Оксфорд. — Где он предполагал устроить свою главную квартиру?

— Относительно этого он ничего определенного не решил; но Конте назначил его местопребыванием Ла-Ривьер, близ Салинса, в Верхней Бургундии.

— Следовательно, я тотчас поеду туда с моим сыном.

— Ваш вид, милорд, произведет благотворное влияние на герцога; я в этом глубоко убежден.