– Что это за предупреждение насчёт мирных неигровых? – спросил я.
– Да кто знает? – отмахнулся Мордекай.
Ещё какое-то время мы обсуждали события дня и слова, услышанные мной от Повелительницы печатей. Она упомянула, что Гримальди превратился в нечто под названием «Винев», и отсюда полился долгий, наводящий зевоту разговор о заводах, паразитах и контроле над умами. Мордекай считал на пальцах, втолковывая мне и Пончику, как следует обращаться с такими-то и такими-то монстрами, которые связаны с заводами. Очевидно, этот предмет представлял для него особый личный интерес.
– А теперь наймите комнату и поспите, – предложил он, возвращая нам массу зелий. Он показал нам, как надо смешивать некоторые зелья, чтобы делать их действие более эффективным и быстрым. – Жду вас завтра рано. Завтра у нас большой день.
– Что будем делать? – спросила Пончик.
– О, удивительные дела! – воскликнул Мордекай. – Об этом дне напишут историки. Вы в первый раз будете делать в точности то, что я вам скажу.
Глава 8
Я проснулся словно специально для того, чтобы обнаружить перед глазами послание от Брэндона, такое длинное, что оно закрывало всё поле зрения. Я отложил чтение на то время, которое требовалось, чтобы полностью проснуться. Как всегда, Пончик настояла, чтобы мы поселились в одной комнате. Правда, спала она не на моей шее, а на только что собранном кошачьем дереве, которое едва поместилось в комнате. Я чуть не час провозился, собирая его по бумажной инструкции при помощи шестигранного гаечного ключа.
Оно казалось слишком сюрреалистичным и слишком нелепым для такой обыденной функции среди всего происходившего. Но дерево было лёгким, нам было нетрудно приносить его на ночь и выносить по утрам. Пончик спала на верхнем ярусе, Монго свернулся в клубок на нижнем. Кроме того, я зажёг для Пончика маленькую свечечку. Она наполнила эту тесную съёмную комнату домашним запахом.
Некоторое время я смотрел на Пончика, зная, что она не спит. Закрыв глаза, Принцесса явно воображала, что она дома, на своём любимом месте. Через несколько минут я задул свечку и отправился спать. А когда проснулся, Пончик лежала уже на привычном месте – на моей шее, а Монго залез мне на ноги и совсем утонул в одеяле.