Карл XII. Последний викинг. 1682-1718

До VIII века жители Западной и Восточной Европы мало что знали о Скандинавии. Римские географы считали ее островом. В середине VI века историк Иордан назвал Скандинавию кузницей народов, думая, что из этой загадочной северной страны вышли многочисленные германские племена, в том числе готы, разрушившие Западную Римскую империю. В VI-VII веках скандинавы медленно, но упорно накапливали опыт в судоходстве, ограничиваясь редкими набегами на побережья северных морей. Вначале они, по образному выражению скальдов[1], «бродили по голубиному пути», выпуская птицу, которая летела к земле и показывала таким образом путь судну. Чаще же всего их корабли рыскали вдоль берега, подстерегая свои жертвы в проливах, бухтах и заводях — wikings. От этого слова древние скандинавы и получили свое название «викинги»[2].

Для многих викингов корабль был основным жилищем. Во время дальних плаваний на палубе корабля, помимо экипажа и воинов, располагались их семьи, рабы, скот, домашняя утварь. Причалив к берегу, викинги вытаскивали корабль на сушу, и он становился домом.

За кораблем ухаживали как за живым существом. Его украшали разноцветными щитами воинов, на носу устанавливали вырезанную из дерева и покрытую позолотой голову дракона, так что издалека казалось, что по морю плывет чудовище с высоко поднятой мордой. По этим носовым украшениям суда викингов и получили свое название «драккар» — «морской дракон». Драккары достигали в длину 50 метров и вмещали до 200 человек. Их борта обладали большой упругостью и выдерживали сильные удары морских волн. Некоторые драккары были оснащены железными таранами; позднее на носу и корме появились деревянные площадки для стрелков.

С появлением паруса возросли маневренность и скорость скандинавских кораблей. В IX веке они стали совершать регулярные набеги на все побережье Западной и Восточной Европы, открыв «эру викингов». Рассказывают, что Карл Великий во время одного из походов в Саксонию[3] столкнулся с норманнским отрядом, который у него на глазах напал на франков и отбил добычу. Пораженный дерзостью неведомых разбойников, император воскликнул: «Если эти люди так себя ведут при моей жизни, то что же они сделают после моей смерти!»

Удивить грабежами и насилиями Европу того времени было нелегко: война и разбой были повседневными занятиями феодалов. Но ужас, внушаемый набегами викингов, носил в себе что-то иррациональное, перед чем у объятого страхом человека бессильно опускаются руки. Ежедневно в течение трехсот лет христиане Запада повторяли специально сложенную молитву «От неистовства норманнов упаси нас, Господи!». Только в ней они видели свое спасение и утешение от этого «Божьего бича».

Непобедимость викингов коренилась в их совершенной по тем временам воинской тактике (построение клином, перенятое затем западноевропейскими рыцарями) и их религии, предписывавшей мужчинам непреклонный фатализм и презрение к смерти. Вот некоторые правила из древнего устава викингов, которым руководствовался каждый воин:

Мир принадлежит тому, кто храбрее и сильнее.
Мы населяем море и в нем ищем себе пищу.
Бедный плывет за добычей, богатый — за славой.
Мы не спрашиваем, когда хотим взять чью-либо жизнь или имущество.
Я с колыбели обрек свою жизнь войне.
Ты, трус, еще не видал человеческой крови.
Мы не воруем, а отнимаем.
Мы не верим ни во что, кроме силы нашего оружия и нашей храбрости.
Мы всегда довольны нашей верой, и нам не на что жаловаться.

Такой взгляд на вещи не признавал иных добродетелей, кроме воинских. Викинг рождался уже посвященным богу войны, какое-то время наблюдал на разных широтах, как «луна делалась алой, глядя в волны, вспененные драккарами», и шел на корм акулам возле какого-нибудь незнакомого берега, где его настигла вражеская стрела или меч, чтобы вместе с богами снова предаться в Валгалле[4] яростным битвам и неистовым пирам.