Карла Бруни. Тайная жизнь

Карла Бруни была вне себя от гнева. Даже если она не подавала вида. Даже если, как это часто бывает, настаивала на прямо противоположном, даже если пресса еще не пронюхала. Вот что заметили некоторые ее близкие весной 2010 года.

Ее недолгая семейная жизнь переживала одни из самых худших времен. Все началось в середине марта. В субботу, 7-го числа, певец Бенжамен Бьоле был награжден престижной премией «Музыкальные победы». И уже на следующий день в одном из блогов на сайте еженедельника «Журналь дю диманш» появилось сообщение, которое к тому времени уже несколько недель курсировало в Twitter: по слухам, пока Николя Саркози увлекся министром экологии Шанталь Жуанно,[197] первая леди вовсю наслаждается идиллией с новым королем французского шансона. Не успели даже мышкой кликнуть, как невероятные сплетни, подхваченные журналистами, разлетелись из коридоров редакций по всему миру. Если французские газеты не осмелились даже упоминать об этой истории, то иностранная пресса, от Швейцарии до США и Англии, оттянулась по полной. В результате вся страна только и обсуждала так называемые президентские шалости. Карла Бруни, которая потратила столько сил, чтобы создать благоразумный образ, никак не могла прийти в себя. После истории с той злосчастной СМС ее имя было снова у всех на слуху, причем не без повода.

* * *

Слухов в жизни бывшей модели всегда было предостаточно. За двадцать лет сражений на любовном фронте газетчики всего мира приписывали ей любые мыслимые и немыслимые победы, но Карлу это совершенно не смущало. «Пусть лучше меня считают соблазнительницей, чем вялой селедкой»,[198] — с вызовом сказала она однажды в интервью. Но в этот раз все совсем иначе: кризис в семье президента стал достоянием публики, и это могло кончиться плохо. Со времен дела Марковича[199] в 1968 году слухи о личной жизни политика не потрясали так устои Пятой республики.

У Карлы Бруни уже был огромный опыт борьбы со сплетнями, поэтому она применила излюбленную тактику: стала хранить молчание. Хотя, конечно, любезно сообщила нескольким журналистам о своем «удивлении» тем, что люди могут верить подобным россказням. А 10 марта она заверила репортеров британского телеканала Sky news в том, что полностью доверяет мужу: «Брак должен длиться вечно, но кто знает, что может произойти? Надеюсь, что это навсегда, я этого очень хочу, но ведь мы можем умереть завтра». Тем не менее первая леди Франции произносила общие фразы и комментировала только информацию о многочисленных любовных связях мужа, которые якобы имели место в прошлом.

По словам одного журналиста, «эти слухи не причиняли вреда никому, кроме Саркози». На самом деле супруга президента тоже была оскорблена — ее возмущали намеки на то, что даже она может оказаться «обманутой женой». И все же, отвечая на вопросы коварных англичан, Карла была вынуждена публично подтвердить: нет, муж ей не изменял. И тут же перешла в атаку: «А у вас есть фотографии, на которых мой муж с другой?» Какая ирония судьбы, ведь еще несколько лет назад певица заявляла с апломбом: «Мужа нельзя украсть: его можно удержать при себе или упустить». Теперь же ей пришлось примерить на себя роль обманутой супруги, которая вынуждена всем говорить, что живет с мужем душа в душу.

Что касается президента, он предпочел не отвечать на подобный вопрос, который ему задал журналист «Монд» на пресс-конференции в Лондоне. Чувствуя на себе растерянный взгляд премьер-министра Великобритании Гордона Брауна, Саркози тогда сказал, что не может терять «ни секунды» на «пустые домыслы». Надо отметить, что, выдав экспромтом свой вопрос, французский журналист опередил британских коллег, которые тоже собирались затронуть эту тему.

* * *

Словом, на первый взгляд все будто бы под контролем. Но под маской невозмутимости Карла Бруни вся кипела гневом. «Да как она посмела! Как я хочу, чтобы ее выкинули с работы! С…», — взорвалась первая леди, едва оказавшись дома, вне пристальных взглядов. «Она» — это бывший министр юстиции Рашида Дати. Именно ее имя всплыло в ходе расследования, проведенного секретной службой Елисейского дворца, чтобы установить источник позорных слухов. А потом советники президента, и в их числе Пьер Шарон, окончательно убедили первую леди, что во всем виновата Дати.

Когда Карла Бруни узнала об этом, она чуть не задохнулась от ярости. Их отношения с Рашидой Дати, старинной подругой Сесилии, никогда не были радужными, но тут чаша терпения переполнилась. Карла заявила, что никогда больше не встретится и не заговорит с бывшим министром юстиции, если выяснится, что слухи шли из ее окружения. Сдержанная первая леди, которую так хвалили за умение успокоить вспыльчивого мужа, вдруг превратилась в грозную фурию, требовавшую немедленных действий. Так всего за несколько дней Рашида Дати стала главным врагом администрации президента.