Карлики

Последняя кучка оказалась самой маленькой. Несколько талисманов, что астронавты по суеверной традиции таскают с собой со станции на станцию: три разноцветных камешка в оправе, статуэтка непонятного то ли божка, то ли зверя, которого Сторм, вероятно, считал своим покровителем, а может, просто чей-то подарок. Никаких книг или снимков среди вещей Сторма не было. Скорее всего, размышлял Берх, и снимки и книги он хранил в комлоге, но последний теперь находится там же, где и Сторм. Боясь, что он что-то упустил, Берх обшарил каждый сантиметр, каждый угол каюты. Заглянул под кровать - все впустую.

Он все больше и больше не понимал, как ему вести себя с Вэнджем и Зиминым. Сделать вид, будто ничего не происходит? Я сомневаюсь, что Берх вообще умел делать такой вид - бесстрастный, я имею в виду. Сам Берх считал, что на какое-то время он и впрямь способен скрыть свои чувства. Но в любом случае ему нужна была передышка, возможность побыть наедине с самим собой, сосредоточиться и подготовить себя к дальнейшей игре. Но в том-то и дело, что, находясь на станции, он не мог найти себе безопасного места. Он был убежден, что за ним постоянно наблюдают, и та игра, в которую он намеревался сыграть с астронавтами, уже давно ведется, и незаметно, мало-помалу, его прижимают к его же воротам. Шеф совершил большую ошибку, послав Верха расследовать дело Сторма, если, конечно, у него не было каких-то особых, неизвестных мне соображений.

За ужином Берх долго молчал, но под конец родил-таки вопрос:

- В каюте Сторма я нашел его ботинки, какие мы носим на станции, а перед выходом на поверхность - снимаем. Как они там оказались?

Вэндж с Зиминым недоуменно посмотрели друг на друга.

- Я отнес их из предбанника в каюту - чего им там болтаться, подумав, ответил Вэндж.

- А к чему, собственно, вопрос-то? - вкрадчиво спросил Зимин.

Если б Берх сам знал - к чему!

- Просто мне это показалось странным...

- И только это? Больше ничего? - продолжал Зимин.

- Нет, не только это. Человек исчез, не оставив после себя практически ничего из того, что могло бы рассказать о его характере, о его прошлой жизни.

- Следовательно, он жил не прошлым, а будущим, - демагогично заметил Зимин.

- Не в том дело, - на Верха демагогия не действует, - чем, кроме научных исследований, он занимался? Может, читал что-нибудь, фильмы смотрел...

- О, этого добра у нас навалом, - перебил его Зимин. - В накопителе накопилась масса всего интересного и поучительного: книги, фильмы, ну прочая ерунда. Взгляните, если хотите.

- Но кто что смотрел, разобрать, разумеется, нельзя?

- Угу, - кивнул Зимин.

- Хорошо... Скажите, записи системы контроля за жизнеобеспечением - вы их храните, или, как и с книгами, теперь уже невозможно восстановить - кто, когда и куда выходил?

Вэндж ответил:

- Если вы говорите о записи выходов Сторма, то тут снова вынужден вас огорчить - записывается только последний выход. И запись хранится, пока астронавт вновь не покинет станцию. Тогда система контроля стирает прежнюю запись и записывает новую.

- А свои личные записи вы храните?

- Нет, со мной система контроля поступает точно так же.

- И со мной, - поддакнул Зимин.

- Но в принципе, порядок хранения изменить можно, - предположил Берх.

- В принципе - да. Мы тут ни за кем не шпионим, и каждый имеет право выбирать - хранить записи или стирать. Конечно, если в данный момент астронавт находится вне станции, то запись ведется обязательно - для этого она и придумана.

- Ясно, - ответил Берх.

- Что-то вы ничего не едите, - заметил Вэндж, - наша стряпня не устраивает?

Берх отвлекся от банки с кефиром

- Худею, - ответил он, - а на ночь много есть вредно.

- Много есть вообще вредно, - ухмыльнулся Зимин и пошел за добавкой. Я догадываюсь, - продолжил он, стоя спиной к Берху, - почему наш гость вдруг сел на диету, хотя консервированные овощи диетой назвать трудно - они жутко жирные.

- Ну и почему? - поинтересовался Вэндж.

- О, я оставлю свою догадку при себе, - театрально воскликнул Зимин.

"Специально стоит к нам спиной, чтобы не было видно лица", - подумал Берх.

- Выпендривается, - вполголоса, доверительно пояснил Вэндж Берху.

- Точно! - громко ответил Берх.

Зимин повернулся к сотрапезникам и весело произнес:

- А я все слышал!

- Не сомневаюсь, - прошипел Берх. Кефир он уже допил. Оставаться в одном помещении с Зиминым ему было невыносимо.