Карлики

Я вновь обратился за помощью к Накопителю Фаона. Подумав несколько секунд, компьютер высыпал мне список из сотни-другой локусов. Фамилия "Лефевр" оказалась довольно-таки распространенной - как Смит или Кузнецов значение, во всяком случае, похожее. Я добавил к трафарету слово "гномы", но взамен ничего не получил. Стало быть, о гномах он ничего не писал. Что ж, это к лучшему - есть вероятность, что он писал о чем-то более важном. Я стал подключать к поиску другие слова, имеющие отношения к антропологии и биологии. В том числе и те, что произносил Франкенберг. Относительная удача меня постигла, когда я добавил к Лефевру "рефлексию". Удача состояла в том, что в конце двадцатого земного века жил ученый с такой фамилией, и занимался он построением моделей, симулирующих эту самую рефлексию. Относительность же удачи заключалась в том, что имя упоминалось в статье, принадлежавшей вовсе не Лефевру, а кому-то из его критиков. Критик жил двумя столетиями позже Лефевра - в двадцать втором веке. Ничего более позднего я не нашел. Когда один ученый ссылается на другого, жившего много раньше него, очень трудно восстановить, что же происходило в науке, когда один уже умер, а другой еще не родился. Пока я искал только на нашем Накопителе, поэтому данных было немного, но поступали они быстро. Мелькнула еще одна ссылка. Тот же В. Лефевр, та же "рефлексия", но дальше меня отсылали в архив, а находился он, судя по адресу, где-то на Земле. Искать там несколько дольше. Послав запрос и для ближайших планетных Накопителей и для Земных, я принялся обдумывать текущие дела.

Не позднее чем завтра утром, нужно представить Шефу план действий, иначе за его "ну-ну" могли последовать оргвыводы, вплоть до отстранения от задания. И это было бы грустно. Но погрустить прямо сейчас мне не дали Шеф вышел на связь:

- Значит, так, завтра похороны Перка, пойдешь туда, там наверняка будут его коллеги, постарайся познакомиться с ними поближе, но не так, чтобы знакомство закончилось, как с Перком. Насчет семьи тоже не забудь. Все ясно? - произнес он скороговоркой.

- Абсолютно! - резво ответил я и спросил: - Вы не против, если я скажу пару слов о...

- Валяй.

- Во-первых, по поводу того, где искать лабораторию Франкенберга...

- Уже ищут.

- А где?

- В башне, вернее, в том, что от нее осталось.

- Это правильно, но есть еще вариант - Южный Мыс. Там что-то произошло - пожар на биохимическом заводе или вроде того - об этом говорили в новостях. Южный Мыс находится довольно близко от...

- Географию я знаю, но почему... то есть в чем тут связь? - опять прервал меня Шеф.

Я поспешил выплеснуть на него все свои домыслы:

- В таком случае вам, безусловно, известно, что биохимические заводы, вернее, их наиболее опасная часть, расположена в местных пещерах. Преступники уничтожают всех и все подряд, может, и пожар - их рук дело. Там удобное место для лаборатории - сравнительно безлюдно, близко от Укена, все коммуникации имеются - там ведь завод. Плюс - карта Франкенберга. И главное: ведь сказано, что гномы живут в пещерах!

- Стоп, стоп. Так это Франкенберг тебе сказал, что он держит своих созданий в пещере? Почему в отчете об этом ничего не сказано?

- Да нет, я про настоящих гномов. Они живут, или жили, в пещерах. Для убедительности могу показать ссылки. - И тут до меня доходит, какой бред я несу. Шеф помолчал секунд пятнадцать, видимо, решая, кто из нас двоих чего-то не понимает, потом неуверенно выдал:

- Ладно, проверим пещеры. Ты сказал - две идеи, - напомнил он. Я-то думал, ему так понравится первая, что о второй он и не спросит.

- Вы говорили, что дадите экспертам прослушать ту запись, где я пересказываю беседу с Франкенбергом. Они что-нибудь говорят?

- Заметь, это вопрос, а не идея... Запись я пока никому не давал.

- Это хорошо. Я тут между делом поискал и нашел нечто занятное. Вернее, думаю, что нашел. То есть, нет - я точно нашел, но занятно это или нет - решайте сами. Франкенберг говорил мне о некоем Лефевре и о его теории рефлексирующего разума. Я принял слова Франкенберга всерьез и поискал этого самого Левефра.

- Ну и...

- Нашел. Правда, жил он довольно давно, в двадцатом - двадцать первом веке - на Земле, разумеется.

- С таким же успехом Франкенберг мог упомянуть Франкенштейна - такой тип и в самом деле жил когда-то на Земле - так же, как твои гномы.

Шеф любил блеснуть эрудицией не меньше, чем Берх.

- Нет, это абсолютно разные вещи, - возразил я, ни сном ни духом не ведая, кем таким был Франкенштейн. Но ведь Шеф поступил ничуть не лучше: взялся судить о Лефевре, ничего о нем не зная. - Я отправил запрос о Лефевре на все подряд накопители, и когда придет ответ, думаю, тут будет с чем повозиться.

Я так и выразился - "повозиться", - поскольку, что именно мне с ним делать, пока не знал.

- Ну, делай как знаешь. - Шеф отнесся к моему плану безо всякого энтузиазма. - Это и была твоя вторая идея?

- Она самая, - с достоинством сказал я.

- Ладно, о результатах доложишь. Завтра - на похороны, в центральный крематорий, с утра. Оденься поприличнее. До встречи.