Карлики

- Вот, пришлось опять из-за тебя врать. Зачем ты вспомнила про бикадала? - спросил я безо всякого предисловия, словно мы до этого не молчали, а только и делали, что обсуждали трехногого.

- Больно нужен мне твой безногий... А он что, как-то связан с твоим заданием?

- Напрямую. - Я снова покривил душой, но уж больно мне хотелось вызвать у Татьяны угрызения совести.

- Извини, не знала. Сказал бы...

- А почему ты его безногим обозвала? У него их целых три - больше, чем у нас.

- Не знаю. У животных их обычно четыре, вот и сказала - безногий.

Ее ответ меня заинтересовал.

- А у кого четыре крыла?

- У кого, у кого... у бабочек.

- А бабочки у кого? - настаивал я.

- Федррр, отстань... у японцев... спи давай, - пробубнила она еле слышно - гости ее утомили, и она уже засыпала.

Занятно, ведь Номура - японец. Точнее, его предки когда-то ими были. Мистика, как говорит Ванда. Напоследок я подумал, что если сегодня ночью мне приснится кто-нибудь трехногий, трехкрылый и с повадками Марго, то, пожалуй, придется сменить работу.

С утра я просмотрел новости. О моем деле там ни словом не обмолвились. "Спасение - предусмотрительным! - пророчествовало "Глобальное Страховое Общество" в промежутках между новостийными блоками. Ну как тут возразишь!

Разбирая почту, наткнулся на дело того самоубийцы, чье тело потом пропало из патологоанатомической лаборатории. Виттенгер решил, что раздело о смерти Эммы Перк закрыто, то почему бы и не выполнить мою давнишнюю просьбу.

Когда я взглянул на снимок жертвы, я понял, почему врач рекомендовал мне по крайней мере месяц избегать любых потрясений. Сердце учащенно забилось, затылок сдавила тупая боль. Я сполз с кресла на пол - почему-то мне казалось, что чем ниже я буду находиться, тем скорее пройдет дурнота. Я сел, прислонившись спиной к столу, потом лег. Потолок то надвигался на меня, то отодвигался. Татьяна с утра уехала в Университет, и ждать помощи мне было не от кого. К счастью, ничья помощь и не понадобилась: волны еще раз прошли по потолку и все успокоилось. Затих и тот шторм, что бушевал в моей голове. Я снова сел в кресло.

Если бы не две родинки под подбородком, то вряд ли бы я его узнал так быстро. Я продолжал вглядываться в снимок. Казалось, словно два разных изображения слились вместе. Одно из них в течение минуты я разглядывал в кабинете профессора Франкенберга. Другое изображение принадлежало существу из пещер Южного мыса. Я с трудом взял себя в руки и стал сопоставлять изображение жертвы и собственные воспоминания, какими бы смутными они ни были. Узкие скулы, тонкий нос, глубокие темные глазницы - все это скорее относилось к "туристу". Но у "туриста" было лицо ожившего мертвеца, а это... стоп. Голова совсем не работает - я же смотрю на снимок, сделанный уже после смерти. Разницу можно было бы сформулировать так: у "туриста" лицо ожившего мертвеца, а на снимке - лицо умершего... чуть не сказал живца... - нет, человека, умершего буквально только что. К делу о самоубийстве прилагался единственный прижизненный снимок - с личной карточки жертвы. Нет сомнений - я видел этого человека на экране профессорского компьютера. Странно, теперь я назвал гомоида человеком. Но у него вполне человеческое имя - Джек Браун! Сведения о нем были крайне скудны. Жил один, работал... ого!. , техником в Институте антропоморфологии. Опять Институт! Однако, кроме названия места работы, в материалах дела не содержалось ничего такого, что указывало бы на связь Джека Брауна с Перком. СОБ пришла к выводу, что документы Брауна подделаны, хотя довольно искусно. В патологоанатомическую лабораторию тело привезли поздно вечером, а уже ночью оно было выкрадено, поэтому среди материалов дела не было результатов вскрытия.

Я связался с Витгенгером. Он сидел у себя в департаменте; говорить со мной из офиса ему не хотелось. Я сразу это понял и потому был предельно лаконичен.

- Привет, что-то давно тебя не слышно, - вяло поздоровался он.

- Привет-привет, дела были кое-какие... Спасибо за сообщение, ну, за то, последнее...

- Я понял, продолжай... - поторопил он меня.

- Только в нем кое-чего не хватает.

- И чего же?

- У последнего пациента отсутствует история болезни.

- Ее нет, - кратко ответил Виттенгер. Это и так ясно. Я спросил:

- Снимки тела успели сделать?

- Да.

- В обычном или расширенном диапазоне?

- Расширенном...

- Пришли.

- А тебе зачем?.. Стоп, не надо, не объясняй. Потом, при встрече... А босс в курсе?

Он сказал "босс", а не "твой босс" или "твой шеф", - словно у нас с ним один босс на двоих. Видимо, они с Шефом здорово сблизились, пока я был вне игры.

- В курсе, - соврал я не моргнув глазом.

- Хорошо, пришлю, - пообещал он.

- Спасибо. Тогда до встречи.

- Не за что. Пока.

Вот так история! Что только не делают гомоиды, чтобы их не обнаружили, - даже трупы воруют!