Карлос Кастанеда: Истина лжи

Пока в Соединенных Штатах вокруг Карлоса Кастанеды бушуют страсти восхищения и недоверия, на сцене появляется французский «бродяга», которому предстоит сыграть решающую роль в выходе перуанского писателя на международный рынок. Марсель Кан совсем не похож на профессора. Но можно ли считать его хиппи? Не так давно он сотрудничал с ультралевым изданием «Социализм и варварство». Теперь он вращается в кругах представителей контр-культуры и увлекается американскими индейцами племени хопис. В конце шестидесятых он живет в Калифорнии и знакомится с Карлосом Кастанедой.

Несколько месяцев спустя Кан связывается с Жан-Мишелем Гутье. Тот совместно с Франсуа Ди Дио создает издательство сюрреалистского профиля «Черное солнце», которое с 1952 года будет выпускать замечательные книги. Листая каталог «Черного солнца», встречаешь имена Жерара Леграна, Бернарда Хейдси-ка, Жан-Кларанса Ламбера, Алена Жоффруа, Джойс Мансур, Клода Пельё.

Кастанеда и Кан встречаются во Франции «где-то в 1968 году»[20]. Кан становится посланником Карлоса. Как могло случиться, что писатель до сих пор не переведен, если его первая книга вызвала настоящую бурю? Он настаивает на одном пункте, который считает особенно важным: французский издатель такого автора не должен принадлежать к издательскому миру. Столь маргинальный автор заслуживает маргинального и изобретательного издателя.

«Трава дьявола и маленький дымок» выходит во Франции во втором квартале 1972 года в переводе Марселя Кана, Николь Менан и Анри Сильвестра. Сочность французского названия, которое сильно отличается от оригинала, будет оценена высоко. Дословный перевод английского заглавия звучит так: «Учение дона Хуана, путь знания индейцев яки» («The Teachings of don Juan, A Yaqui Way of Knowledge»).

Важная деталь: заглавие «Трава дьявола и маленький дымок» было предложено самим Карлосом Кастанедой. Таким образом, для Франции книга имеет иную поэтическую окраску с согласия самого писателя. На задней стороне обложки каждой книги, издаваемой «Черным солнцем», стоит цитата оккультиста Элифаса Леви: «Храбрец, который осмеливается смотреть прямо на солнце, бывает ослеплен, и для него солнце становится черным». Слова, вполне достойные дона Хуана.

Когда книга выходит во Франции, споры в Америке в самом разгаре. Кем считать Кастанеду — антропологом, шарлатаном или поэтом? По мнению сюрреалистов, он объединяет в себе все три ипостаси. Разве Артур Краван не считал себя одновременно поэтом, боксером, искателем приключений, дезертиром и памфлетистом? Кастанеда также выглядит смутьяном, нарушителем мирового порядка, алхимиком-одиночкой. Его считают мошенником? Какая разница, если его так называемое антропологическое исследование открывает окно в иной мир? Реакция французских читателей на книгу Карлоса Кастанеды кажется совершенно необычной, если учесть, что по эту сторону Атлантики никого особенно не волнует, гений ли этот писатель-колдун или обманщик. «Трава дьявола и маленький дымок» вполне соответствует своеобразию сюрреалистического взгляда на жизнь. В 1974 году издательская группа «Черное солнце» даже выпустит великолепную упаковку, где книга Кастанеды поместится рядом с подставками работы скульптора Джованны, символизирующими ответы на вопросы.

ТОЛКОВАТЕЛЬ СНОВИДЕНИЙ «ПУТЕШЕСТВИЕ В ИКСТЛАН»

Вышедшее в 1972 году «Путешествие в Икстлан» знаменует новый поворот событий. «Ученое издание» имеет подзаголовок «Уроки дона Хуана». Похоже, автор с каждым разом придает книге новое звучание. Карлос все больше удаляется от «научности», в то время как «мистико-поэти-ческое» начало занимает еще более значимое место.

Книга задумана как описание третьего цикла обучения, начавшегося 22 мая 1971 года. Однако придется дочитать до 215-й страницы, чтобы дойти наконец до этого нового этапа.

Большая часть книги посвящена так называемой новой редакции встреч, произошедших между 1960 и 1962 годами. Ее особенность в том, что она совершенно не похожа на две предыдущие. Напрашивается вывод, что в 1972 году Кастанеду уже не волнует, поверят ли ему. Он заново пересказывает историю обучения, которую описывал раньше, но преподносит ее под другим соусом. Есть в этом как бы негласное признание в том, что история вымышленная.

Автор снова и снова оттачивает своих персонажей, как ему вздумается, не заботясь о хронологии. Но разве разрушение времени не пронизано философским смыслом? Разве еще недавно дон Хуан не говорил, что необходимо выйти за пределы будущего? Время воина не имеет ничего общего с движением стрелки часов.

Наплевав на всякое правдоподобие, ведя рассказ о событиях, произошедших между 1960 и 1962 годами в книге от 1971 года, Кастанеда пересказывает историю по-другому. Может ли выход за пределы будущего помочь понять сущность времени?

В «Колесе времени», опубликованном в 1998 году, Кастанеда подчеркивает свой статус ученика: «Когда я писал «Путешествие в Икстлан», вокруг меня воцарилась самая загадочная атмосфера. Дон Хуан Матус предписал мне очень строгие правила поведения в повседневной жизни».