Карлссон, который живет на крыше

— Ай, ай, ай! Чур, не щекотать мне ноги, мне это не нравится, так я не играю!

Фрёкен Бокк задыхалась на бегу, и ее большие широкие ступни шлепали по паркету. Бедняжка, у нее так и не нашлось времени надеть чулки и туфли из-за всех этих привидений и дикой беготни, что выпали на ее долю в тот вечер. Она начала уставать, но сдаваться и не думала.

— Ну погоди! — кричала она, продолжая рваться за Карлссоном.

Время от времени она слегка подпрыгивала, чтобы добраться до него выбивалкой, но Карлссон только хохотал во все горло и улетал прочь.

Малыш тоже хохотал и никак не мог остановиться. Он хихикал так, что у него заболел живот, и когда Карлссон и фрёкен Бокк в третий раз с шумом промчались через его комнату, он бросился на кровать, чтобы немного передохнуть. Там он и лежал в совершенном изнеможении, и никак не мог удержаться от хихиканья, видя, как фрёкен Бокк гоняется за Карлссоном, пытаясь прижать его к стене.

— Ой, ой! — вопил Карлссон.

— Получишь у меня за свои «Ой, ой!», — задыхаясь, пообещала фрёкен Бокк.

Она дико размахивала выбивалкой, и ей в самом деле удалось загнать Карлссона в угол рядом с кроватью Малыша.

— Ну наконец-то! — закричала фрёкен Бокк. — Теперь ты у меня в руках!

И тут же взвыла так, что совершенно оглушила Малыша. Он даже перестал хихикать.

«Ой, — подумал он, — теперь Карлссон попался!»

Но попался не Карлссон. Попалась фрёкен Бокк. Большой палец ее ноги угодил в крысоловку.

— О-о-о-х! О-о-о-ох! — застонала фрёкен Бокк.

Вытянув ногу, она, онемев от страха и удивления, уставилась на странный предмет, плотно висевший на большом пальце ее ноги.

— Ой, ой, ой! — завопил и Малыш. — Подождите, я сейчас помогу вам… о, простите, пожалуйста, это не нарочно!

— О-о-о-х! — взвыла фрёкен Бокк, когда Малыш помог ей высвободить палец из крысоловки и она наконец снова обрела дар речи. — Почему у тебя под кроватью крысоловка?

Малышу и вправду стало жаль фрёкен Бокк, и он, запинаясь, отчаянно произнес:

— Потому что… потому что… мы хотели поймать туда крысу и устроить сюрприз.

— Хотя и не такую здоровенную, — вмешался Карлссон, — а маленькую, хорошенькую, с длинным хвостиком.

Фрёкен Бокк взглянула на Карлссона и застонала:

— Ты… ты… а теперь убирайся отсюда раз и навсегда!

И она снова бросилась за ним с выбивалкой в руках.

— Ой, ой! — заорал Карлссон.

Он вылетел в прихожую, миг — и погоня уже неистово бушевала в гостиной; потом Карлссон и фрёкен Бокк выбежали оттуда и вбежали на кухню, а выскочив из кухни, помчались в спальню…

— Ой, ой! — орал Карлссон.

— Ты у меня получишь за свои «Ой-ой!» — задыхаясь, произнесла фрёкен Бокк и удивительно высоко подпрыгнула, чтобы хлопнуть Карлссона выбивалкой.

Но она совершенно позабыла о мебели, которой сама же забаррикадировала двери спальни. И когда фрёкен Бокк так высоко подпрыгнула, то перелетела головой вниз через маленькую книжную полку и с грохотом приземлилась на пол.

— Ой, теперь, верно, на крайнем севере Норланда снова будет землетрясение, — сказал Карлссон.

Однако испуганный Малыш поспешно подошел к фрёкен Бокк.

— Ой, что с вами, о бедненькая фрёкен Бокк? — спросил он.

— Будь добр, помоги мне добраться до кровати, — попросила его фрёкен Бокк.

И Малыш помог ей, по крайней мере попытался это сделать. Но фрёкен Бокк была такая крупная и тяжелая, а Малыш такой маленький! Он не смог ей помочь. И тут к ним подлетел Карлссон.

— Ладно, даже и не пытайся один, — сказал он Малышу. — Я ведь тоже хочу вместе с тобой таскать тяжести. Потому что это я — самый добрый на свете.

Они старались изо всех сил, Карлссон и Малыш, и им в конце концов удалось уложить фрёкен Бокк в кровать.

— Бедная фрёкен Бокк, — сказал Малыш. — Как вы себя чувствуете? Болит у вас где-нибудь?

Фрёкен Бокк некоторое время лежала молча, словно проверяя свои ощущения.

— У меня, верно, ни одного живого места не осталось, — наконец сказала она. — Но мне совершенно не больно… только когда я смеюсь!

И она начала так смеяться, что кровать заходила ходуном. Малыш испуганно посмотрел на нее. Что это с ней?

— Что ни говори, — сказала фрёкен Бокк, — а несколько таких вот головокружительных сальто, которые пришлось совершить нынче вечером, очень взбадривают. Боже милостивый!

Она энергично кивнула головой.

— Ну погоди, Фрида! Мы с ней занимаемся гимнастикой для домашних хозяек, и в следующий раз — ну погоди, Фрида! — она увидит, кто из нас умеет бегать!

— Ух! — вскричал Карлссон. — Не забудь взять с собой выбивалку для ковров, и ты сможешь погонять Фриду по всему гимнастическому залу и тоже хорошенько взбодрить ее.

Фрёкен Бокк вытаращила на него глаза:

— Молчи, когда говоришь со мной! Молчать! И пойди принеси мне несколько фрикаделек!

Малыш восхищенно засмеялся.

— Да, когда бегаешь, аппетит разыгрывается. А кто самый лучший на свете приносильщик фрикаделек? Отгадай! — сказал Карлссон.

Он уже шел на кухню.

Потом Карлссон, и Малыш, и фрёкен Бокк, сидя на краю кровати, плотно поужинали. Потому что Карлссон вернулся из кухни с подносом, заставленным разной снедью.