Карма

— Я… пока не могу… контролировать… это тело… полностью… запомни: она ничего понять не должна. Веди себя так, будто… ничего не происходит… и… постарайся ее… не выпускать из своего дома вообще…

Девушка вскрикнула и безвольно повисла у меня на руках. Кожа снова приобрела белоснежный цвет. Какая же она была все-таки беззащитная. Хоть и глава вампиров. Я усмехнулся, прикинув, долго ли до того момента ждать, когда Лора вернется к нам окончательно. Может, несколько дней или недель… Я осторожно подхватил ее на руки и понес в сторону дома, следя за ее движениями. Если Оксана очнется и обретет власть над телом, то воплей не оберешься. Вдруг я ощутил позади какое-то движение. Я оглянулся, но никого не увидел. Только шаровая молния зависла в воздухе. Странно, гроза была днем, а сейчас уже поздний вечер. Хотя не в моей компетенции осуждать выбор шаровой молнии, где ей появляться, когда, и при каких условиях. До дома оставалось совсем немного. На своих руках я ощутил легкое движение — Оксана вот-вот придет в себя. И это уже будет Оксана, а не Лора. Я поспешил домой. Но вдруг что-то вспыхнуло у меня ярко перед глазами. Я оказался на время ослеплен. Девушка, лежавшая у меня на руках, вскрикнула от боли. Сообразив, что время на исходе, я через окно забрался в комнату, положил ее на кровать, а сам сел рядом, делая вид, что никуда все это время с ней, а точнее, с Лорой, никуда не уходил.

Оксана

Первое, что я почувствовала после пробуждения — это барьер. Сильный барьер в подсознании, который не было сил преодолеть. Я знала, что обращение в вампира действует не только на физические свойства организма, но и на психологические. Но вот только откуда?.. Может, интуиция? Или просто начиталась не той литературы? Вялое сознание не могло сопротивляться этому давлению. Меня как будто кто-то или что-то выживало из собственного тела. Вампир? Жестокость и кровожадность вышли на первое место? Я этого не знала. Да, честно говоря, и не хотела. Душевные, так сказать, силы постепенно возвращались, но для меня это показалось бесконечностью. Как будто океан создавали из капель дождя. Я не знаю, сколько прошло времени с момента моего пробуждения, продолжая притворяться беспомощной и вялой. Расчет был прост, как табурет: скопить достаточное количество сил, чтобы обрести власть над своим телом. Я не ощущала его совсем и это было так странно… словно сидишь в камере без окон и ничего не можешь сделать. Дождавшись, когда барьер чуть ослабнет, я резко вынырнула вверх, как пловец после длительного погружения под воду. И это сработало. Правда, все чувства тут же вернулись, и боль волной заставила меня потерять сознание. Пришла в себя я не знаю когда, и тут же накатила новая волна боли, на этот раз — на левую руку и плечо с заходом на лопатку. Эта область тела сначала онемела, а потом я физически ощутила, как проступают какие-то символы. Зрение вернулось, и я смогла уже нормально осмотреться, сев на кровати. От всех этих периодических волн боли меня слегка била дрожь. Левое плечо дымилось. Бледная кожа дымилась. На ней проступило изображение скелета. Кости рук скрещивались между собой на грудине, создавая впечатление, что скелет обнимает себя за плечи. Этот рисунок занимал все левое плечо, а на спину уходило изображение креста, что висел у него на шее. Череп скелета охватывали языки пламени. При более внимательном рассмотрении, я обнаружила, что этот большой рисунок состоит из множества отдельных маленьких. Причем эти маленькие обрисовывали то или иное историческое событие. Я смогла рассмотреть Кутузова, Сталина, толпу людей у Бастилии, крейсер «Аврора» и много чего еще в плане истории. Мне эта картинка показалась знакомой. Очень знакомой. Будто я ее где-то уже видела, но память не могла мне подсказать, где именно. Поначалу картинка бледная, а потом приобрела множество цветных оттенков.

— Ё-мое… — пробормотала я, выражая крайнюю степень недоумения одним этим высказыванием.

— Да уж… Неслабо так… — Кто-то холодной рукой коснулся татуировки. Если я и завопила, то больше от неожиданности.

— Совсем сбрендил пугать так?! — Я ударила Артема по руке, только после этого сообразив, что что-то тут не так. Осмотрев комнату с подозрением, с каким рассматривают шпиона чужой страны, я перевела взгляд уже непосредственно на Артема, требуя объяснений одним взглядом. — И что это значит? Моей крови было мало, так ты решил еще меня и к себе затащить?! Знаешь, это уже не просто наглость! Это уже похищение! — с апломбом заявила я. Артем на меня посмотрел так, как психиатр смотрит на душевнобольного, которому дали в руки саперную лопатку, совмещенную с бензопилой.