Карма Чакры

И, чем дольше беловолосый бугай-извращенец, — (с оранжевой жабой на голове заросшей белой гривой), — наблюдал отдаваясь сенсорике, тем больше его брови, с каждой секундой, хмурились, а затем, внезапно, полезли на лоб.

Через минуту, в жабофиле проснулись давно забытые, — (за ненадобностью), — но от того, не менее, знакомые чувства, — весьма болезненные, — приобретенные на горе Мьябоку, от воспитательной чудо-палки древнего зеленого сморчка с эрокезом — наставника Фукасаку — Сэннина.

Так вот.

От этого Узумаки Вакаши, пусть и слабо, но аналогично, веяло Сэн-энергией.

Это ж… неспроста! — Подумал Джирайя.

Ненадолго уйдя в себя, и по привычке, почесав фантомную бородавку, которая постоянно словно назло вылезает прямо посреди носа, уродуя, — (по его мнению, — Первого красавца Конохи), — когда, эро-бугай входит, означенный режимом сэннин-мод, Джирайя, снял Кёске со своей головы и прямо спросил у него, глядя в огромные вроде бы умные глаза, через пилоты очки.

— Ты, тоже чувствуешь «это»? Неужели, беловолосый Узумаки…

— Да, Джи-аники. — ответила оранжевая земноводная кроха-сенсор, поведя дырками носа в сторону Вакаши: — Чую, Сэн-чакру, единственное… — засомневался, однако, кивнув сам себе жаб сказал, — «Его» Сэн-чакра, она, какая-то особенная, не такая как МьябокуЗен.

— В смысле? — Удивился ученик Сарутоби, по привычке разведчика проявляя ко всему непонятному особенную возбудимость — повышенный интерес.

— Не знаю как объяснить. — Пояснил земноводный Нюхач: — Сэн-чакра этого Узумаки, более качественная что ли. Насыщенная и густая. Большего, от сюда, сказать не могу. Нужно подобраться по ближе. А, лучше, позови Фукасаку-сэннина. Уверен, он доходчивее всё разъяснит Джи.

— Тогда, давай поступим следующим образом. — Вновь задумавшись, беловолосый здоровяк, выдал, как думал он, без всякого сомнения, явно необычайно разумную мысль: — Я, сейчас, отойду за угол, и быстро, вызову Фукасаку-джи, не привлекая внимание. А ты, тем временем, используй «Жабье Сэн-скрытие»… аккуратно подберись Узумаки и собери образец его Сэн-энергии. — На что получил подтверждающий «квак», и лицезрение активации «Камуфляжа Невидимости» напарника-земноводного, уже уходящего на спец-задание — добычу материала.

— Да, кстати. — Сказал в спину Кёске, Джирайя: — Другие данные, — (по возможности), — тоже возьми: Обычную чакру, запах, пот… ну, ты, сам знаешь, что делать. На что вновь получил подтверждающий двойной «квак».

— Кучиесе но Дзюцу. — Очередной скороговоркой, пробормотал Джирайя, на этот раз вложив чакры значительно больше в призыв. Перестраховываясь.

Через мгновение образовалось облако белого дыма, а следом, из него, прямо на плечо ученика прыгнула мелкая жаба в черном балахоне и капюшоне, седыми волосами, вкупе, тёмно-зеленым лицом, полным морщин. (А еще, маленькой тросточкой расположившейся в правой лапе жабы… тросточкой, лишь от одного вида которой, по спине эро-сэннина пробежали мурашки… слишком уж острые воспоминания навевала означенная палочка-истезатель учеников).

— Здравствуй, Джи чан! Давно не виделись. — Осмотрелся вокруг, а затем, и ученика Фукасаку-сэннин, но, отсутствием явной угрозы, спросил наконец: — Не часто старика ты зовешь просто так! Сознавайся, зачем, позвал, мнм?

Вместо ответа, жабофил, многозначительно поиграл кустистыми бровями, и жирным намеком тыкнул указательным пальцем, через дорогу, на беловолосого Узумаки, что как раз подошел к Данзо, практически вплотную, отчего последний сильно напрягся, как и АНБУ вокруг. (Многие масочники отлично понимали, что мягко говоря, именно Вакаши, их… недолюбливать, есть очень даже за что… и, как оказалось, резать их пачками, — (а сил на данное действо тому хватало с запасом), — последний, очень даже готов).

— Хо-оо! — Через десять секунд выдохнул Фукасаку-сэннин, — и, — сразу же, пояснил свое удивление: — Надеюсь, ты, очередную глупость не совершил, Джи чан? И, не начал следить за этим… кхм… пускай будет — человеком? (Последнее слово, старый жабий отшельник, натяжкой пожевав губами, сказал с явным сомнением).

— Я, послал Кёске в разведку, стандартную. — Обыденно, почесал лапищей репу затылка Джирайя и состроил очень глупую рожу, — (обыденно), — чтобы сгладить углы и гнев крайне вспыльчивого старичка, озвучил: — Вдобавок, чтобы подстраховаться, вызвал тебя сэнсей. А чё, не так?

— Глупец! — Знакомая, до боли палка, моментально, отвесила «прозревающего леща» по белогривому затылку. А затем, старичок гневно, по словам, зашипел прямо в ухо нерадивому ученику.

— Сколько, я, тебе, говорил: «Если чувствуешь Сэн-чакру от другого шиноби — не лезь — нарвешься, и скрытие не поможет»! «Сам подставишься и других подведешь под смерть»! И… словно подтверждая слова Фукасаку-сэннина, светловолосый Узумаки, до этого спокойно стоящий напротив Данзо, вдруг, неожиданно резко, дернул рукой позади себя, а через долю секунды, в захвате его ладони — жестко сжавшейся в кулак, оказалась оранжевая мелкая жаба в пилотках-очках. Очень испуганная. До икоты.