Карма Чакры

(В том числе и Хиаши, со старым советником-ирьенином — Такэо сама. (Последний означенный, белоглаз, стоял рядом со своей старшей, — до сих пор, — незамужней дочерью-ирьенином Рэйкой-Заями, и, хитро, изучая Бьякуганом Вакаши, замыслил очередную подставу, непокорной воспитаннице)).

— А нечего старика динамить на внуков, родная. — Подумал Такэо, коварно оглядывая будущую жертву, строптивой дочурки. И, расчетливо, уже подсчитывая выгоды… Прикинул расклады «политического супа Конохи», с учетом, мясной начинки сэннина… пробормотал беззвучно в бороду:

— Если, Узумаки, завалит, недзуми (крысу) Данзо, быть сближению кланов! И, теперь, солнышко мое — Заями, ты — никак, не отвертишься, недостойными женихами. Хе-хе.

А тем временем, луна выплыла из-за низкой тучи, и осветила Улицу Традиций, с ее ночным, и необычно-оживленным наполнением — центральной части Конохи.

Поскольку столпотворение образовалось у пятачка пустующего в данный момент, — восточного трехъярусного дома посольства МизуГакурэ, то крыши близлежащих одно/двухэтажных строений, — по означенной улице Традиций, — были уже заполнены зрителями данного шоу… до отказа.

Видя все это, и понимая, что Фукасаку одной лишь фразой, намеренно, сорвал часть его заготовленных действий, — малую лишь часть, к счастью, — Узумаки, на ходу, подкорректировал план.

(Пока что в рамки допустимого, по мнению оного, все укладывалось).

— Тц. Подкинул проблем, земноводный себорит. — Недовольно подумал Дмитрий. И, подавив скрытое недовольство, перевел ласковый взгляд на Юкки. Но! В следующий момент, резко повернулся к Фукасаку:

— Ты, не понял — старик-жаба! — Мысленно, уронил тяжелое изречение Дмитрий: — Я, не прошу!… А требую — вернуть украденное наследие!

Немного подумав, реинкарнатор, все же решился и высказал копии Йоды, претензию:

— Ты, раскрыл мои силы — намеренно, прямо, перед боем, Данзо! И, своими речами, поступил опрометчиво, подставив Узумаки Ичизоку!

— Что ж, гамма-сэннин, — продолжил изобличение человек, — спасибо, что показал свою «Суть ведения дел», (при первой же встрече)…

Разогнав мыслеречь до предела, Дмитрий углубился деталями, многозначительно, улыбаясь своему собеседнику:

— Говоришь — НЕ вмешиваетесь в конфликты людей, особенно, союзников внутри Конохи? Ха-ха, это — Лицемерие! Вы, — Узумаки похлопал по свитку с заложником, обозная всех жаб, — сами себе противоречите! И, теперь, я, точно знаю, что разговаривать с МьябокуЗен, нужно только через «Призму проверок», отсеивая все ваши — притворства с манипуляциями!

Повернувшись вновь к Юкки, фуин-мастер собрал энергию природы, и раз позволяли условия, начал намеренно давая увидеть, — (вводя в заблуждение врагов), — первую фазу активации режима сэннина…

…

В одно мгновение, тело Вакаши, словно прозрачная пленка — объяло, еле заметное свечение желтого света. Далее, кожа окрасилась в более темный оттенок и обрисовала, мышцы рук, что выходили из кимоно, визуально высушив их.

Лицо же, сэннина, тем временем, подобно рукам, стало меняться: Обострилась, лобная кость, вместе со скулами, нос тоже, прошел, аналогичный этап, на лице обозначилось несколько шрамов, в углах мимических мышц: от скул и ко лбу, а затем к волосам.

И, последние изменения роста волос, — вслед за всем телом, — тоже стали явно заметны.

Лента, что до того, держала прическу, слетела под быстрым ростом волос, упавших на плечи. А, вслед за ними, под носом, уходя подбородком, выросла борода в виде клигона.

Через пару секунд, сияние тела Вакаши — усилилось, а еще погодя столько же времени, весь «внутренний свет» собрался к лицу… И, далее… вспышкой, будто в темный колодец, рухнул в глазницы, которые находились в тени освещения уличных ламп.

На данном этапе…

Обладатели додзюцу, не стесняясь, наблюдали, — (явление столь редкое, а потому уникальное — метаморфозы сэннина), — они — все шиноби-додзюцу, в один момент вздрогнули, от изменений, что происходили с Вакаши прямо сейчас.

Зрачок, Узумаки, находящийся в самом центре, быстро стал растворяться, сливаясь с единым окрасом глазницы. Радужка глаз, представляя собой янтарный оттенок коричневого, — пусть редкий, но все же известный цвет, — расширилась до самых краев склеры глаза, и теперь, походила своей формой на Бьякуган…

Бьякуган, который отличие от обычного, весь, словно два солнца, засиял золотым светом природной энергии. И, лишь, номинально, на височных долях обозначил прожилки светящихся чакро-каналов, с крохотным, вздутием вен.

Рывок…

И, вот новый Бьякуган, — (Чакро-каналы которого, словно впервые расширились стали видны чистокровным потомкам Рикудо и Хомуры, и сомнения отпали мгновенно), — силой глаз, нового додзюцу… начало жечь окружающий мир золотым светом Сэн-чакры. Слепяще.

А затем, завершая метаморфозы сэннина, — (подобно глазам), — все тело Вакаши, тоже быстро вспыхнуло золотым.

И… на этом, преображение Узумаки полностью завершилось.

(Визуально, режим мудреца, первой фазы, состарил его, — теперь, уже точно всем было видно, — сэннин, словно стал старше, на девять/одиннадцать лет).