Карма несказанных слов

Сергей уже несколько дней знал, что наезд на Лену был именно покушением. Он столько раз перечитывал добытые благодаря связям Вячеслава сведения, что выучил их наизусть. Элеонора Николаевна Панасюк подходящего года рождения во всем Подмосковье была только одна. Родом девица была из города Люберцы, имела здравствующих родителей и брата Николая, двадцати пяти лет от роду. Сергей, имевший плохую память на лица, брата Николая по фотографии узнал сразу – это его он встретил, возвращаясь от Лены в тот день, когда они ужинали в ресторане. Николай носил короткую черную ветровку и околачивался около Лены.

Брат Николай, вылетев из института после первого семестра, благополучно отслужил в армии и с тех пор работал автослесарем в мастерской в том же славном городе Люберцы. Полиция подозревала, что в мастерской разбирают угнанные машины, но доказательств не имела. А вот Сергей доказательства имел. Нет, не того, что машины краденые. А что на Лену совершено покушение. Не случайный придурок был на дороге около высотного дома в Сокольниках. Сергей сразу узнал черный «Опель», выезжающий из гаража, хотя на фотографии «Опель» был чистым, совсем не похожим на тот, что мчался на Лену. Славка сработал отлично, его ребята все время снимали машины у автомастерской.

Увеличив изображение на экране компьютера, Сергей за стеклом «Опеля» отчетливо увидел маленькую ведьму с помелом. А ведь до той минуты он не помнил, что за лобовым стеклом грязной машины висела какая-то фигурка. И что это была ведьма, тоже не помнил.

Тогда он похвалил себя за то, что сразу и верно определил и то, что это было именно покушение, и что дело в Лениной квартире. Незачем больше рисковать Николаю, а рисковал он сильно.

Семья Панасюк проживала в малогабаритной двушке. А у Лены трехкомнатная квартира в Сокольниках. Несправедливо.

Сергей тоже вырос в маленькой двухкомнатной квартире, а родители живут там до сих пор. Только ему никогда не приходило в голову убить кого-то из-за квартирных метров. Впрочем, ему вообще никогда не приходило в голову кого-то убивать.

Он походил немного по кабинету, чувствуя, как страх сковывает мысли, и стал успокаивать себя: скоро все кончится, она получит развод, и все. Он еще в понедельник вместе с ней поехал в Ленин районный загс, и она написала заявление о разводе.

Он не выдержал – спустился вниз и поехал в Люберцы.

Сначала долго не мог найти нужный дом, а потом сидел, глядя на обшарпанную дверь подъезда, где выросла сказочная красавица Элеонора Николаевна. Брата Николая он не увидел, зато увидел красавицу сестру, выходящую из подъезда, и удивился, почему она не на работе в самый разгар дня. Длинноволосая девица прошла совсем близко и даже заинтересованно оглядела его машину. Сергею было все равно, узнает она его или нет. Он так ненавидел и эту девицу, и этот дом, что готов был задушить ее и взорвать дом к чертям собачьим. На этот раз Элеонора Панасюк совсем не показалась ему красивой, он даже удивился, что мог раньше так думать – обычная размалеванная девка с жадным взглядом, с маленькими подведенными глазками и обведенным коричневым губами. Он даже пожалел несчастного Павла, променявшего Лену на эту карикатурную девицу. Через некоторое время Элеонора прошествовала обратно и вошла в подъезд, и он опять удивился тому, что она не в Москве. Разошлись они, что ли? Павел и Элеонора? Хорошо, если так. Тогда Лене ничто не угрожает.

Там, в Люберцах, он опять напомнил себе, что скоро все кончится, Лена получит развод, и все. Посидел еще немного и поехал назад в Москву.

Теперь, скрючившись в пустом вагоне, он не мог себе этого простить.

То, что он не смог защитить любимую женщину, было преступной халатностью, и ему нет прощения.

Пустой состав пошел в тупик. Николай наблюдал за ним, стоя недалеко от железнодорожного моста. Что здесь такого? Стоит себе парень, курит, может, ждет кого-то, а может, просто так остановился. Если его и видит кто, наплевать, пусть пялятся на здоровье. Бедная девка сидела, как он велел, справа, смотрела в окно, он даже пожалел дуру. Он потоптался минут пять и медленно пошел вдоль пустого состава. В этом тоже ничего страшного нет, идет себе человек вдоль путей и идет, кому какое дело. Улыбнулся, вспомнив, как пообещал, что дура увидит тетку. И ведь не соврал, конечно, увидит. На том свете. Ему опять стало жалко девку, и он решил, что все сделает быстро и пугать ее не будет. Он же не садист.

Он достал еще сигарету, закурил, спешить ему некуда. Внимательно огляделся – никого, затоптал окурок, надел перчатки, кожаные, удобные, и раздвинул двери вагона.