Карма темных ночей (сборник)

Я буквально вся обратилась в слух, так как мощности жучка едва хватало, чтобы разбирать слова.

– На маникюре, я же тебе говорила перед уходом, что записалась, – не дрогнув ни одним мускулом на лице, ответила Елизавета Ричардовна и для убедительности отвела руку, встав под люстрой, чтобы полюбоваться ярким сияньем лака на ногтях. Удовлетворившись объяснением, Всеволод вернулся к монитору, а я задумалась. Что-то не давало мне покоя, а я не привыкла оставлять подобные моменты без внимания, полагая, что именно таким чувством беспокойства и проявляется интуиция. Первым моим порывом было пересмотреть запись с камер видеонаблюдения, и, так как дневная съемка ограничилась видами пустого номера, я перемотала на утреннее время – на момент сборов супруги Остроликого на съемки, и почти сразу все стало на свои места. После душа, макияжа и облачения в шелковый костюм Елизавета Ричардовна самолично и весьма умело нанесла на свои длинные ногти лак. Сверившись со свежей вечерней записью, где она любуется на абсолютно такой же цвет лака, якобы нанесенный маникюршей, я убедилась, что мадам Остроликая продолжает привирать. Обдумывая все это, я автоматически проверила состояние своего маникюра и с удовлетворением убедилась, что ручки мои смотрятся такими ухоженными и холеными, словно я была не телохранителем, а изнеженной светской львицей.

«Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей», – поощрила я себя мысленно цитатой и опять всецело сконцентрировалась на наблюдении за клиентом.

В самый разгар пиршества моих подопечных, за которым я следила также сидя за ужином в собственном номере, в дверь моей комнаты раздался короткий, какой-то деловой стук.

– Входите, Василий Авдеевич, – накрыв металлической крышкой уже пустую тарелку, предложила я и потянулась, пребывая в некотором сытом расслаблении.

– Спасибо, Евгения Владимировна, но как же вы узнали, что это именно я пришел? – слегка удивился он.

– А вы как думаете? – насмешливо вскинула я одну бровь.

– Да я и не думаю, уж и так все ясно, – скользнув быстрым взглядом по монитору ноутбука, на котором, как в калейдоскопе, мелькая, чередовались картинки с разных камер, ответил он. – Ну а как же права человека? – решил он меня подловить.

– С ними – полный порядок, клиент сам одобрил все эти меры. – Я была невозмутима.

– Да это я, собственно, так, вот бы нам такой картбланш, – мечтательно протянул он, – а то пока все разрешения должным образом оформишь, преступник уже на Гавайях будет…

– Н-да… – протянула я, сочувственно вздохнув. – Да вы присаживайтесь, – указала я на единственное кресло в номере, первой опустившись на краешек кровати так, чтобы не терять из вида ноутбук.

– Спасибо… я это к чему про разрешения-то… – засуетился он, зашелестел какими-то бумажками в портфеле. – Задержался вот, специально ждал результатов экспертизы твоей бутылки.

– И что там? – нетерпеливо перебила я.

– Сама посмотри, а мне пока чего-нибудь попить бы…

– Конечно, сейчас организую, – и я тут же заказала бутылку коньяка и довольно плотную закуску в номер. Я уже давно выучила вкусы практически всех полицейских чиновников в городе, и то, что слово «попить» имеет не такой невинный смысл, и то, что за целый день нагруженный работой майор вряд ли толком успел сжевать бутерброд, я также знала наверняка. А по тому, как тепло заалели его щеки при появлении официанта с нагруженным аппетитной снедью подносом, я определила, что первый ход остался за мной.

Заключение экспертизы не явилось для меня сюрпризом. В бутылке были найдены следы препарата, вызывающего сердечный приступ.

– Что молчишь? – Василий Авдеевич уже утолил первый голод и с интересом следил за мной, иногда отпивая маленькими глоточками коньяк из пузатой рюмки.

– Да думаю… Понимаете, насколько я знаю, этот препарат в таком количестве… Он же не приведет к летальному исходу, если у человека здоровое сердце, а посему мне не очень понятно, на что рассчитывал преступник, когда затевал эту опасную авантюру с передачей бутылки, он же мог засветиться и при этом не достичь желаемого результата… – задумчиво рассуждала я вслух.

– Да? – Василий Авдеевич, похоже, не знал об этих тонкостях. – И что? – не постеснялся он спросить, хотя обычно полицейские, да и вообще мужчины, пытаются всячески скрыть свое незнание и зачастую делают вид, что это для них не новость.

– Мне кажется, что, прежде чем делать выводы, нам нужно уточнить кое-что… – Майор подкупил меня своей искренностью, и я охотно делилась с ним своими мыслями. – Надо выяснить о состоянии здоровья Остроликого…

– И неплохо бы и всех остальных участников вечеринки, – подхватил Василий Авдеевич, весьма довольный, что, наконец, уловил направление моих мыслей.

– Неплохо-то, оно, конечно, но это только вашими силами можно устроить, для меня, как вы сами понимаете, клиент и его безопасность на первом месте, – радуясь, что можно открыто делиться мнениями, проговорила я.