Карманные линкоры фюрера. Корсары Третьего Рейха

8 июля уже практически подготовленную операцию отменило командование. Причина заключалась в очередном прорыве советских войск на сухопутном фронте. Все подкрепления пришлось бросить туда. Неудачник «Лютцов» отправился обратно в Германию, где начался интенсивный процесс превращения учебного корабля в боевой. Предполагалось применить его в Рижском заливе для поддержки своих войск при отражении наступления советской армии на столицу Латвии. Между тем, действия авиации Балтийского флота, потопившей 16 июля в Котке плавучую зенитную батарею «Ниобе», становились все более активными и угрожающими. В течение 3 недель германское командование колебалось, стоит ли вводить хоть и «карманный», но все же линкор в ловушку Рижского залива. Но так и не решилось. «Лютцов» возвратили в Готенхафен для установки дополнительных зенитных автоматов. Очень не вовремя: как раз в это время наши войска совершили прорыв к побережью, разрезав вражеские группировки «Центр» и «Север», невзирая на помощь немецкой стороне в лице тяжелого крейсера "Принц Ойген".

Между тем, через два месяца после отмены операции "Танне Вест" «Лютцов» вновь появился у Аландов. Небольшая эскадра ("Лютцов", "Принц Ойген", 2 эсминца и 2 миноносца) предназначалась для вызволения конвоя с германскими войсками, покидавшими Финляндию после капитуляции и застрявшего в Ботническом заливе. Дело обошлось без крови: бывшие союзники не стали стрелять по немцам, хотя по условиям перемирия должны были оказать возможное сопротивление. 24 сентября конвой благополучно вышел из ловушки. Чисто морские операции больших кораблей Германии на Балтике на этом закончились. Однако у них оставалась еще одна задача: поддержка действий армии, все более и более «проседавшей» под ударами наших фронтов.

Не успев в августе к Риге, в начале октября «Лютцов» вышел на огневые позиции уже в районе Мемеля (Клайпеды). В сопровождении все того же «Ойгена» и 3 эсминцев «броненосец» прибыл на место 11 октября в 10.30 утра. Переход совершался в густом, как молоко, тумане по данным радиолокатора. Это обеспечило скрытность, но никак не способствовало выполнению самой задачи. Самолет для корректировки выпустить не представлялось возможным, и при нулевой видимости для ведения огня пришлось использовать данные РЛС, на экране которой виднелись лишь слабые сигналы от построек Мемеля. Тем не менее, в 13.56 последовала команда открыть огонь с дистанции 23 км.

Эффективность стрельбы в таких условиях, без корректировки, не видя даже, куда падают снаряды, вызывает большие сомнения. Тем не менее, немцы очень высоко оценивали результаты поддержки, считая, что первый же артналет из 283-миллиметровок «разгромил» танковую бригаду. В 14.35 "в связи с выполнением задачи" огонь прервался, но в 18.00 последовал приказ вновь начать стрельбу, уже по другим скоплениям танков. Понятно, что с сумерками видимость ничуть не улучшилась. Горящая Клайпеда освещала горизонт неясным отражением в тумане, но вести огонь приходилось по карте. В размеренной неторопливой стрельбе прошла вся ночь. Около 6 утра один из кораблей эскорта сообщил об обнаружении подводной лодки, и немцам пришлось резко отвернуть на скорости 19 узлов. В это время облачность стала рассеиваться. Видимость стала вполне приемлемой, но зато следовало ждать советской авиации. Вся зенитная артиллерия была приведена в полную боевую готовность. Расчеты появились даже у дополнительно установленных на баке автоматах, хотя теперь приходилось вести огонь только бортом, чтобы не снести в море свои же боевые посты.