Кармелита. Наследники: игры на вылет (СИ)

Мы так играем, мы вышибаем

Клин клином, клин клином!**

Тусклый утренний свет упрямо бился в задернутые шторы. Стас еле оторвал голову от подушки – он не взглянул на часы, но учуял снизу запах кофе и яичницы. Может, путь к сердцу не лежит через желудок, но зато лежит через жажду с похмелья!

Стас сполз на пол и оказалось, что он даже раздет. Нет, не до гола, слава богу. Штаны аккуратно висят на стуле, а рубашки нигде нет – в стирке, значит. Но его посетило смутное сомнение в том, что он был в состоянии что-то повесить и уж тем более, запихать в стиралку! Стас вошел в ванную и первое что увидел, так это свою физиономию. «Черт. Пора завязывать пить!» – такие мысли посещали блондина не часто, но сейчас стали чем-то вроде разумной мысли. Возможно, великой мысли, которая, придя в голову чуть раньше, лет на двадцать-тридцать, могла бы совершить чудо для многих мужиков в России!

Почистив зубы чуть ли не до крови, и пытаясь хоть немного заглушить запах перегара, Стас вдруг осознал – в доме есть кто-то ещё. Кофе и яичница, одежда, сложенная рядком… Неужели это…

Пошарив рукой в шкафчике для бритвенных принадлежностей, Стас не обнаружил там ни одного целого станка! И правда, в последнее время он часто их ломал от злости на весь мир и на свой чертов будильник, который не срабатывал в нужное время.

- Если ты ищешь свою бритву, то она слева, – голос Дины врезался в сознание Стаса не сразу. Поначалу он думал, что всё ещё спит. – Новая. Старые у тебя поломались – я выкинула.

Обернувшись, блондин увидел на пороге Боеву, с полотенцем в руках. Она выглядела вполне себе обыденно, будто вовсе никуда не уходила. Какое-то время они молчали, глядя друг на друга.

Такие сцены, как правило, приводят либо к хорошей ругани, либо к бурному сексу, но в этот раз всё было иначе. Всё было слишком сурово и реально. Жданов сглотнул остатки зубной пасты, которую следовало бы смыть, и выпрямился.

- Спасибо за заботу! – он сказал это резко и грубо. – Невероятно мило, черт возьми!!!

Боева вздохнула. Она понимала, что разговор у них только начинается и её слова должны быть хоть в какой-то степени правдоподобны, иначе возвращение не имеет смысла. Дина не собиралась ему врать, но и ошарашивать новостью о том, что она беременна, боялась.

- Стас, я должна тебе многое сказать…

Мне бы не упасть,

Спрыгнуть с высоты,

Я, сказав «Прощай»,

Не смогла уйти.

Небо разорву

Прямо на куски,

Я тебя люблю, а ты…

Люблю. Жду тебя и понимаю – люблю.

Люблю. Без тебя я умираю.

Люблю…

Боль моя не утихает…

Люблю…

Люблю – что же делать я не знаю!

Почему она вернулась? Почему пришла именно к такому решению? Дина знала, что оно может очень дорого ей стоить. Боева натерпелась за свою жизнь всякого, но Стас… Стас был лучшим из того, что с ней случалось.

Ей было тяжело с ним порой, но без него стало невыносимо. И не будь она беременной, она всё равно бы вернулась. Только… Куда? Куда она вернулась? В чужой дом, туда, куда он возможно уже привел другую?! Дина боялась думать об этом. Она следила за Ждановым пару дней, пристально наблюдая за всеми, кто был с ним рядом, особенно, если это была женщина. К великой радости, он пришел домой один в стельку пьяный, а Боева в это время находилась неподалеку. Она решила ему позвонить, чтоб удостовериться, что у неё нет галлюцинаций…

Пальцы на губах,

Слёз не удержать,

Спрыгнуть с высоты,

Чтобы не упасть…

Счет твоим шагам –

Ветер по вискам,

Я тебя люблю, а ты…

Стас смотрел на любовницу взглядом, в котором нельзя было разобрать хоть что-то. Смятение, страх, злость и какие-то проблески надежды… Его светлые волосы липли к мокрому лбу и путались, он всякий раз небрежным жестом откидывал их назад. Дина сделала шаг за порог ванной.

- Держи, – она протянула мужчине полотенце, но он не шелохнулся.

Снова уничтожающая зрительная атака. Нужно было её выдержать.

- Как ты сюда попала? – когда блондин всё же взял полотенце, любовница облокотилась о стену.

- У меня были ключи. – Дина говорила спокойно, почти без тени эмоций. Она знала, что сейчас слишком рано лить слезы, умоляя о прощении. Жданов ещё не пришел в себя от её внезапного появления. – Если ты помнишь, то…

- Помню! – Стас вытерся и швырнул полотенце в корзину для белья. – Я прекрасно всё помню! А вот ты, похоже, запамятовала, что ушла! Я не давал согласия на то, чтоб ты возвращалась!!!

Боева опустила глаза.

Люблю. Жду тебя и понимаю – люблю.

Люблю. Без тебя я умираю.

Люблю…

Боль моя не утихает…

Люблю…

Люблю. Что же делать я не знаю!

Люблю тебя и боль не утихает!

Люблю и понимаю – умираю!

Люблю тебя… и боль невыносима –

Люблю тебя так сильно! Люблю…

Люблю! Боль моя не утихает!

Люблю и понимаю, что же делать – я не знаю!***

- А как же наш телефонный разговор ночью? – это всё, что смогла она произнести, хотя в душе уже разлетелась на сотни тысяч осколков. Осколков, о которые каждый раз рисковала сама же порезаться. – Он ничего не значил?