Кармелита. Наследники: игры на вылет (СИ)

Миро никогда не брал с собой фонарик, полагаясь на зрение. И напрасно. Липкое холодное желе растекалось у него под ногами, засасывая сапоги по самое голенище, но цыган не мог определить, что это…

- Черт! – выругался Милехин и принялся искать по карманам зажигалку.

- Миро! – раздалось за спиной. Голос отца походил на загробный полушепот, сводящий с ума. – Миро-о-о!

- Отец! – встревожено чиркая зажигалкой, Миро обернулся. Два ярко-зеленых немигающих глаза уставились на него. – Отец!

- Ты в опасности, сын мой! – волчья пасть не открывалась, но уши напряженно стояли, прислушиваясь. Слова лились, словно с неба. – Ты должен будешь пройти испытание…

- Какое, отец?

- Испытание любовью.

- Что?! – Миро был готов услышать о роковой каре, но никак не о любви. – Ты о чем?!

- Испытание отцовской любовью…

Миро задумался. Что это значит?

- Ты должен сделать правильный выбор, сынок, я надеюсь, что сможешь… Ради меня и дани уважения ко всем своим предкам! Не ошибись!!!

- Папа! – волчий силуэт начал исчезать. – Подожди! Объясни мне хотя бы…

Милехин продолжал кричать в пустоту до тех пор, пока не понял, что у него под ногами кровь. Самая настоящая кровь. Лошади снова заржали. Порыв ветра подхватил какую-то бумагу, сорванную с дверей. Плакат? Здесь? Что за ерунда? Миро никогда бы не позволил клеить всякую рекламную дребедень!

Мужчина насторожился. Проделки Чиро? Или ещё чего хуже – провокация! На клочке бумаги в темноте ночи Миро сумел разглядеть только… свою рожу! Схематичный портрет и какая-то надпись внизу: «Смерть вожаку, не думающему о людях!» Ну не падла ли?! Миро не знал, на кого можно списать такую злобную выходку. Но что-то подсказало – это чужаки. Свои на такое не решились бы! Миро изорвал плакат и вышвырнул в ближайшую бочку. Медленно намокая, бумага никак не хотела идти на дно.

Затем Миро почувствовал, что его вот-вот вырвет. Цыган наклонился к земле и изверг свой полупереваренный ужин. Стало легче. Милехин снова обошел конюшню. Туда и обратно. Убедился, что двери заперты и никаких «объявлений» на них больше нет.

Что имел в виду Бейбут, когда сказал, что его ждет испытание? Почему он говорил именно о его отцовских чувствах? Стоило ли это трактовать как реальную угрозу жизни для детей или же не нужно понимать эту ситуацию буквально? Миро как отец, конечно, беспокоился за своих отпрысков, но его уверенность в том, что взрослость определяется уровнем самостоятельности, заглушала порывы чересчур активно вмешиваться в их жизнь.

У Миро же двое детей, а это двойная ответственность. Об этом знают все. И он тоже. На бумаге. Милехин жутко злился на себя, когда снова и снова, в который миллионный раз, думал о том, что Николай ему не сын… Прошло двадцать лет, но каждый день был испытанием на прочность. Может, Бейбут знает что-то, чего не знает он? Может, всё было как на ладони, а он снова закрыл глаза из-за любви к Кармелите?!

Верить женщине, которая смогла тебя предать, прикрываясь благими намерениями, забывать об этом и прощать ей слепо все грехи – это ли не самая идиотская ошибка многих нормальных мужиков?! Миро помотал головой, прогоняя яростное желание встряхнуть женушку, мирно спящую дома и даже не подозревающую, что твориться у него внутри!

Никто не говорил Миро о том, что любимой женщине можно простить столько ошибок, сколько она совершит, но когда вожак задумывался об их отношениях, то приходил к выводу, что Кармелита могла и слицемерить, выдавая Колю за его сына! Она испугалась позора, который бы обрушился на неё со всех сторон непременно. Если это окажется правдой, то что останется ему? Убить себя? Или её?

Миро треснул кулаком по деревянному столику для перекусов и тут же огляделся – не привлек ли к себе внимания такими откровенными мыслями?

- Миро! – голос Сашки подозрительно не отдавал алкогольным опьянением. – Ты чего тут забыл среди ночи?

- Фух! – вожак облегченно выдохнул. Он, по правде сказать, испугался. – А тебе чего не спится?

- Я тебя увидел и решил выйти!

- Ты на конюшне спишь? – удивился Миро.

- Маргоша выгнала, – пожал плечами старик. – Не могли определиться, как сына назовем…

- Сына? – переспросил Миро, снова сжимая кулаки. – Это точно известно?

- Да, точно.

- Не расстраивайся, Сань, придет время – назовете.

Миро старался не выдать себя. Все события, произошедшие за последние десять минут могли бы показаться странными, как минимум, да и, учитывая, что его собеседником является болтун Кружка, стоило бы вдвойне подсуетиться и не подавать вида.

- Ладно, пойду я. До утра! – Миро развернулся.

- Эй! – Сашка остановил его. Проклятье! – Ты чего босиком шатаешься? Лунатик, чай?

Что? Лунатик? Может, Кружка все же пил?!

- Ты о чем? – усмехнулся Милехин и только тут обратил внимание на свои босые ноги, измазанные глиной. Минуту назад они были в сапогах и в крови… он готов был поклясться!

- Миро, ты бы это…

- Сашка! – прикрикнул вожак. – Иди отсюда, а! Из-за тебя теперь весь табор к утру будет знать, что я во сне гулял!