Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)

- Она и так зациклилась на тебе! Ждет постоянно! Но ты ей – не отец!

СОЧИ.

Очередное утро для Глеба не предвещало ничего хорошего. Проснувшись от трещавшего будильника, он услышал за дверями привычную ругань матери с её сожителем. Тот был чем-то недоволен, а она, бегая кругами, причитала что-то невнятное: типичная женская слабость, основанная на банальном желании быть нужной, пусть даже только в постели или из-за денег (особенно в период кризиса среднего возраста).

Сев в кровати, студент оглядел свою маленькую, мрачную комнатушку, больше напоминавшую клеть. Узкое окно было плотно занавешено тяжелой шторой так, что свет почти не попадал внутрь, письменный стол, заваленный старыми книгами, тетрадями, вырезками из мужских журналов, был совершенно непригоден для учебы, покосившийся комод с выдвинутыми ящиками, мешал свободно ходить, а стоявший на нем поломанный телевизор давно стоило выкинуть. Как бы ни звучало странно, но только здесь, среди уже настолько приевшихся вещей, Хабаров чувствовал себя защищенным. Кого он так боялся: себя или мамаши, или её любовника, а может вообще чертей – загадка, однако внушительных размеров навесной замок изнутри комнаты – лучший аргумент в пользу буклетика «Самооборона и уединение для чайников».

Абсолютно инертно переместившись к бельевому шкафчику и вытащив оттуда первые попавшиеся труселя, Глеб снял с шеи ключ, мелодично щелкнул им в замке, приоткрыв скрипучую дверь, выскользнул умываться.

Смочив вечно торчащую челку и втирая увлажняющий лосьон после бритья в полные, словно у хомяка, щеки, парень, умиротворенно вздохнув, вдруг вспомнил свое детство, тот самый день, когда показалось, что у него начала расти борода… Сколько было волнения и щемящей гордости оттого, что он становится таким, как папа! Мда… папа.

Каждый раз при этом слове в голове возникали разные образы одно и того же человека. Чаще бывает так, что по мере взросления дети меньше нуждаются в опеке родителей, хотя возможны и редкие исключения, как, например, у нашего персонажа – с точностью до наоборот. Чем старше, тем сложнее обстояло дело с самостоятельностью. Слишком уж часто возникало болезненное желание прижаться к маминой груди или… впрочем, свято место пусто не бывает: к её груди уже десять лет прижимался тот, кого Глеб ненавидел всеми фибрами души, совсем ещё незакаленной и такой ранимой.

Меланхолическая натура, что тоненький прутик: вроде и гибкая, а чуть поднажмешь – ломается. Таких «переломов» за жизнь может быть до нескольких десятков, главное, чтоб их не стало больше предельной нагрузки.

Стас со свежей газетой и чашкой кофе сидел в своем кабинете, параллельно разглядывая на экране ноутбука какие-то финансовые таблицы. Тихонько вошла Дина, притворно и беззлобно хмурясь, дала понять, что завтрак на столе.

- Доброе утро, любимый! – поцеловала его в бровь. – Ты сегодня проснулся раньше меня… озадаченный сидишь, все в порядке?

- Привет, малыш! – обнял за талию, притянув к себе, легонько потерся носом о её живот, заставив засмеяться. – Все отлично!

- Ты сегодня снова от еды откажешься? – Дина настороженно прищурилась.

- Нет! Сегодня как раз безумно хочу отведать твоей кашки! – широко и обольстительно улыбнулся.

- Наконец-то! А то я уж начала думать, что разучилась вкусно готовить! – облегченно вздохнув, глянула на часы. – Даньку пойду будить, а то что-то он не спустился, видно, проспал…

- Дела житейские – проспать! Студентам простительно! – Жданов, приподнявшись на руках, потянулся к губам жены, она нагнулась и чмокнула его совсем не так, как он того желал, в попытке посадить к себе на колени.

- Стас… я тебя люблю… – за этими словами последовал ещё один короткий поцелуй. – Но если я не разбужу нашего сына, то он опоздает в университет…

- Я понял! – он прикрыл глаза. – Как только отправишь – жду здесь!

- Вы это о чём сейчас, Станислав Анатольевич? – игриво провела большим пальцем по его подбородку.

- Думаю, вы догадываетесь, Дина Олеговна! – расстегнул верхнюю пуговку её блузки и мягко подул на кожу, по которой тут же пробежали сотни наиприятнейших мурашек.

- Значит, здесь?

- Да. Здесь! – на этот раз сумел поцеловать страстно. – Я тебя так люблю…

- Так же как я тебя! – заспешила к сыну.

На цыпочках, чтоб не разбудить, Дина подошла и послушала у дверей спальни мирное посапывание. Даниил спал, свернувшись клубочком, укутавшись своим детским одеяльцем, в котором его принесли из роддома, и с которым он не расставался по сей день. Во сне его лицо было таким беззаботным и милым, что тревожить, ну, никак не хотелось!

- Данилушка, сынок… просыпайся, – ласково шепнула ему, присев на край кровати. – Опоздаешь…

Он приоткрыл сначала один глаз, затем недовольно потянувшись, зарылся головой в подушку.

- Мама, ну можно я посплю? А? – в голосе жалобные нотки.

- Опять всю ночь в интернете зависал? – стащила с парня одеяло.

- Нет, я спал… – студент свесил руку, пытаясь отыскать тапки, которых так и не нашел. – Причем крепко.