Кармический менеджмент: эффект бумеранга в бизнесе и в жизни

Видите ли, в тех партиях, которые мы постоянно использовали, были тысячи алмазов, и некоторые алмазы были действительно мелкими – такими, что если вы хорошенько чихнете, или заденете кучку алмазов телефонным проводом, садясь на стул, или кто-то бросит вам на стол карандаш, то на пол может слететь целая щепоть таких камней. Ударившись об пол, они ведут себя загадочным образом: скачут во все стороны, скользят неизвестно куда и вообще играют с вами в прятки, умудряясь удрать через всю комнату и забиться в такое место, где нет уже никакой возможности их отыскать.

Когда такое случается с горсткой мелких камней, вы очень медленно встаете (на случай, если часть из них приземлилась вам на коленки), а затем на цыпочках идете в угол за маленькой метелкой. На цыпочках нужно идти для того, чтобы камни, которые приземлились острыми частями вверх, не впились вам в подошвы и не ушли вместе с вашими ботинками за охраняемые двери куда-нибудь в туалет или в лифт, где по непонятным причинам многие из них, похоже, выскакивают. Именно поэтому я и предложил положить коврик в лифте.

Потом вы становитесь на четвереньки и ползаете по полу вокруг, что никто не считает глупым, потому что сам делает то же самое, когда роняет камни. Вы аккуратненько все сметаете, а может быть, наклоняетесь еще ниже, так чтобы ваш глаз мог уловить блеск блудного алмаза даже на расстоянии нескольких футов. Будучи самым твердым из всех известных человеку веществ и обладая самым высоким коэффициентом преломления среди всех материалов, а значит, и величайшей способностью отражать свет от своей поверхности, алмаз имеет очень узнаваемый отблеск, когда его касается верхнее освещение, и каждый, кто связан с алмазами, ни с чем его не перепутает.

Бывало, идешь по ковровой дорожке среди директорских кабинетов и видишь этот отблеск где-нибудь в углу, наклоняешься и резким движением в один миг подхватываешь невероятно маленький камень – это становится не просто рефлексом, скорее даже инстинктом. Помню, был такой тротуар напротив International Paper Building на углу 47-й улицы и Авеню Америк, который уложили как-то очень по-особому: на сырой цементный раствор насыпали сверкающий порошок. По дороге домой этот тротуар всегда сводил меня с ума, потому что срабатывал мой инстинкт «блеск-алмаза-на-полу» и я всякий раз машинально наклонялся, чтобы поднять бедную заблудшую овечку.

Ну так вот, они не всегда сверкают вам прямо в глаза, потому что не всегда лежат под нужным углом к верхнему освещению, и поэтому вы должны сметать мусор – очень осторожно и медленно – со всей комнаты в угол. Затем вы встаете на корточки и перебираете: чьи-то выпавшие волосы и перхоть (которая слегка похожа на очень маленькие камушки); кусочки вчерашней картошки фри; массивные бумажные кружочки – продукция дырокола – и скрепки (под которыми легко может скрываться камень); и все те камни трехнедельной давности, которые вы в тот раз не смогли отыскать. Вы никогда не находите всех камней, которые уронили. И часть из них всегда добирается до лифта.

Босс поворачивается на своем кресле (вращающееся кресло, ясное дело, есть только у него, я никогда не мог понять почему) и рычит: «Это самое идиотское предложение, которое я вообще когда-либо слышал, Роуч». Есть такой старый трюк: сделаться невидимым, сидя за столом на заседании совета директоров: мне пришлось им воспользоваться, чтобы не сгореть со стыда.

«У меня есть идея, – мурлычет одна особа, которая ходит в фаворитках у босса весь этот месяц. – Помните шоколадные плитки, которые мы на праздники вручаем поставщикам и клиентам, на них еще написано сверху «Андин»? Не слишком ли они толстые? Давайте развернем их, сбреем с каждой по полтора-два миллиметра шоколада, а потом из этих обрезков сделаем новые плитки!»

Босс откидывается в кресле с торжествующим видом и пристально глядит на нее. Остальные пока не могут понять, было ли это предложение шуткой (таки нет!), поэтому мы просто пытаемся выглядеть нейтрально, пока босс не скажет: «Чушь» (все кивают) или «Блеск!» (все кивают еще быстрее, с большим удовольствием).

И знаете, чем все кончилось? Неделю спустя охранники укладывают на пол лифта такой черный резиновый коврик с тонкими волокнами по всей поверхности. Усталый, вы выходите, направляясь домой, опустив голову, как побитая собака, но тем не менее продолжая инстинктивно просматривать пол в лифте в поисках оброненных камней.

«Опаньки! А вы чего тут делаете, хлопчики?» – спрашиваете вы.