Кармилла

Должно быть, вид у меня был смущенный и виноватый, потому что она, словно пытаясь сгладить резкую отповедь, добавила:

– Тем не менее я рада, что могу еще раз выразить вам благодарность за помощь, такую своевременную и необходимую.

Слова ее звучали холодно, однако смягчившийся тон придал мне храбрости. Она имела все основания забыть случайного встречного, но все-таки она узнала меня и даже сочла нужным тотчас же за кратким упреком еще раз выразить благодарность, в чем не было никакой формальной необходимости.

Эти соображения чрезвычайно льстили моему самолюбию.

Голос ее звучал тихо и робко, она на мгновение обернулась ко второму выходу из комнаты. Мне представилось, что в дверях вот-вот появится ревнивый муж в черном парике. Я не обманулся в своих опасениях: в коридоре послышался гнусавый пронзительный голос, тот самый, что час назад рассыпал мне благодарности из окна кареты. Старик сердито отдавал слугам какие-то распоряжения.

– Месье, настоятельно прошу вас удалиться, – с мольбой произнесла она и сделала знак рукой. Низко поклонившись, я вышел и закрыл дверь.

Ликуя, я сбежал по лестнице и внизу столкнулся с хозяином гостиницы.

Я описал ему комнату, из которой только что вышел, сказал, что она мне очень понравилась, и поинтересовался, не могу ли я снять ее.

Очень жаль, ответил хозяин, но эта комната и две соседние уже заняты.

– Кем?

– Знатными особами.

– Но кто они такие? Должны же у них быть имена и титулы?

– Без сомнения, сударь, но сейчас в Париж стремится столько народу, что мы не успеваем спрашивать у постояльцев имена и титулы – просто запоминаем комнаты, которые они заняли.

– Надолго они остановились?

– Не могу ответить даже на этот вопрос. Мы не спрашиваем у постояльцев таких вещей. Пока гости живут у нас, мы не можем заставить их освободить номера.

– Но мне так понравились эти комнаты! Одна из них, наверное, спальня?

– Да, сэр; как вы знаете, гости обычно не занимают спальни, если не собираются остаться на ночь.

– Что ж, но другие свободные комнаты у вас есть? В любой части здания?

– Разумеется, у меня остались два незанятых номера. Можете, сударь, выбрать любой из них.

– Хорошо, я остаюсь.

Было ясно, что незнакомцы намерены остановиться здесь. По крайней мере, они не собираются уезжать до утра. Я с головой погрузился в нежданный роман.

Я вошел в свою комнату и выглянул в окно. Оно выходило в гостиничный двор. В стойлах вдоль стен отдыхали взмыленные лошади, освобожденные от постромков, другие, свежие и отдохнувшие, готовились в путь. Мостовая была запружена экипажами – преобладали роскошные кареты, принадлежавшие богатым дворянам, но встречались и наемные, наподобие моей, предназначенные для среднего класса, у нас в Англии такие экипажи называют «почтовыми». От кареты к карете, меняя лошадей, суетливо бегали слуги; те, кто не был занят работой, смеясь, прохаживались по двору. Настроение царило оживленное и приподнятое.

Я заметил среди экипажей знакомую дорожную карету и узнал одного из слуг тех самых «знатных особ», что вызывали у меня столь глубокий интерес.

Я бегом спустился по лестнице, распахнул заднюю дверь и очутился на бугристой мостовой. Вокруг кипело деятельное оживление, переполнявшее в те бурные дни все постоялые дворы.

Солнце клонилось к закату. Его лучи золотили кирпичные каминные трубы; бочки на шестах, служившие голубятнями, пылали, будто охваченные пожаром. В ярких лучах солнца даже самые скучные предметы, на которые в серых рассветных сумерках мы не обратили бы внимания, начинают играть чудесными красками.

Побродив по двору, я подошел к заинтересовавшей меня карете. Слуга запирал дверцы на замок. Я помолчал, разглядывая дверной герб.

– Какой красивый символ – алый аист! – заметил я. – Знатное, должно быть, семейство?

Слуга положил ключ в карман, поднял глаза на меня и саркастически улыбнулся:

– Сами можете догадаться.

Нимало не обескураженный, я применил действенное средство, безотказно развязывающее язык, – так называемые «чаевые».

Слуга взвесил в руке наполеондор, перевел взгляд на мое лицо. В глазах его светилось неподдельное изумление.

– Как вы щедры!

– Не стоит. В этой карете прибыл пожилой джентльмен с дамой. Скажи, кто они такие. Как ты помнишь, я и мой слуга помогли вам сегодня в дороге, когда лошади упали.

– Нам велено называть этого господина графом, а молодую даму – графиней, но я не знаю, кто она ему – жена или дочь.

– Где они живут?

– Клянусь честью, господин, не знаю.

– Не знаешь, где живет хозяин? Да знаешь ли ты о нем хоть что-нибудь, кроме имени?

– Почти ничего, господин. Меня наняли в Брюсселе в день отъезда. Вот месье Пикар, лакей господина графа, состоит у него на службе много лет и знает об этой семье все, но он ни с кем не разговаривает, разве что отдает нам приказания. От него я ничего не выведал. Но мы, слава богу, едем в Париж, а уж там-то я быстро все разузнаю. А пока что мне известно о господине графе не больше вашего.

– Где я могу найти месье Пикара?

– Ушел к точильщику выправить бритвы. Но не думаю, что он что-нибудь расскажет.