Карнакки – охотник за привидениями

Тут немыслимые молнии разом погасли, так что мы оказались в полной темноте, и только бледное болезненное свечение Электрического Пентакля парило над нами, да слабо жужжала в кромешной тьме моя аппаратура. Представляете ли вы себе, каково было нам пятерым – напряженным, настороженным, задающимся вопросом: что же будет?

Началось все совсем не страшно – правый борт корабля чуть дернулся вверх раз, второй, потом третий, и все судно отчетливо накренилось на левый борт. Движение продолжалось неторопливыми и ритмичными рывками, разделявшимся явно просчитанными паузами, и я вдруг понял, верите ли, в какой огромной опасности мы оказались, ибо некая неведомая, колоссальная сила переворачивала наш корабль под покровом мрака и безмолвия той ночи.

– Бог мой, мистер, прекрати это! – донесся до меня хриплый и полный тревоги голос капитана. – Еще мгновение – и мы перевернемся! Перевернемся!

Опустившись на колени, он оглядывался по сторонам, отчаянно цепляясь за палубу. Трое помощников капитана также держались за палубу руками, чтобы не соскользнуть к краю из-за сильного крена. В этот самый миг борт корабля дернулся в последний раз, и палуба стала едва ли не отвесной стеной. Я протянул руку к рычагу вибромашины и переключил его. Палуба тотчас несколько выровнялась, поскольку борт рывком опустился на несколько футов. Далее движение продолжалось теми же рывками, пока корабль снова не оказался на ровном киле.

Но когда это произошло, я сразу же ощутил изменение в напряженности атмосферы и услышал доносящийся со стороны правого борта громкий шум. Это взревел ветер. За первой ослепительной вспышкой молнии последовали другие, над нами забушевал гром. Вой ветра, налетавшего на нас с правого борта, превратился в оглушительный визг, а потом молнии погасли, и раскаты грома растворились в жутком вопле ветра. Страшный вой, доносившийся до нашего слуха из тьмы, покрывал все прочие звуки. Казалось, что где-то в миле от корабля посреди моря вдруг вырос огромный утес, посылавший вниз оглушительные, чудовищные по силе вопли. Я понимаю, что слова эти могут показаться вам странными, но просто не могу выразиться иначе, потому что именно таким воспринимал я происходящее… Как можно иначе описать ту странную и глухую пустоту над нашими головами… пустоту, тем не менее, полную доносившихся к нам сверху звуков. Понятно ли я говорю? Необычайное было ощущение… необычайное, и вместе с тем, в нем чудилась нотка величия, как если бы мы вдруг очутились у подножия какого-то чудовищного по своей сущности, затерянного мира.

А затем ветер рухнул на нас, ошеломляя своим голосом, силой и яростью. Мы были раздавлены и оглушены. Судно качнулось на левый борт под давлением ветра на рангоут. Ночь бесновалась, обрушивая на нас снежно-белую пену неисчислимыми тоннами. Мне не приходилось переживать ничего подобного. Все мы распластались на полуюте, держась за что только возможно. Пентакль давно разлетелся на атомы, и мы находились в полной темноте во власти невероятного шторма.

К утру буря улеглась, а к вечеру мы уже бежали под свежим ветерком; тем не менее, насосы работали в полную силу, так как у нас возникла весьма основательная течь, оказавшаяся настолько серьезной, что через два дня нам пришлось пересесть в шлюпки. Впрочем, нас подобрали в ту же самую ночь, и нам не пришлось испытать сколь-нибудь серьезных неприятностей. Что касается «Ярви», корабль сейчас благополучно покоится на дне Атлантического океана, где ему и место до скончания света.

Завершив свой рассказ, Карнакки выбил трубку.

– Но вы еще не объяснили нам, – запротестовал я, – что именно сделало этот корабль таким зловещим? Не рассказали, чем именно отличался он от всех остальных кораблей? Почему его посещали эти тени и видения? Каково ваше мнение об этом?