Карнавал сомнений (СИ)

— Ты вернулась в Эдмонтон, а я до последнего надеялась, что как-то разрешится… что… Не хотела тебя пугать… и втягивать во всё это… — я шумно всхлипываю, чувствуя, как по моим щекам ползут змейки предательской солёной влаги. — Майк казался таким искренним. Я видела, что он переживает, что ему тяжело, и хотела верить, что не обманывает. Однажды спросила, где он был, когда на Стива напали, почему не отвечал на телефон. Я ведь тоже ему звонила, не только Лиам. А он… он сказал, что спал и не слышал. Мне показалось, что врёт. То ли скрывает что-то, то ли… не знаю. Что-то в его голосе… С той минуты всё пошло наперекосяк. В каждом слове, жесте, разговоре я пыталась заметить фальшь. Убеждала себя, что так нельзя, и снова сомневалась. А позже случайно у них дома услышала, как Патрик жаловался Ирэн, что не может найти какой-то разделочный нож… Мол, тот всегда лежал в ящике на кухне, а потом исчез, — я, стараясь подавить рыдание, задерживаю дыхание.

Тогда в один миг всё перевернулось. Каждая фраза Майка воспринималась двояко. Я постоянно анализировала, пытаясь разобраться, где правда, где ложь. Изводила себя, желая верить и понимая, что не выходит. Накручивала, вздрагивала от прикосновений, избегала оставаться наедине, почти не целовала и одновременно отчаянно хотела верить в невиновность Майка. Убеждала себя, что стала параноиком, обещала каждый вечер начать новый день с вопроса и раз за разом откладывала. А потом сломалась. И сбежала.

— В конце концов, я поняла, что свихнусь, если останусь. Что если спрошу, всё равно не поверю и продолжу сомневаться. Что никогда не прощу себе, если кому-то расскажу, а потом выяснится, что Майк невиновен. У него ведь даже алиби не было на тот вечер. Он ждал меня и…

Эми вытирает мокрое от слёз лицо пальцами:

— А сегодня, насколько я понимаю, ты наконец-то решилась поинтересоваться… Что же Майк ответил?

— Что он догадывался, почему мы расстались. Не сразу. Позже. После Оквилла. Что моё молчание — предательство. Что он не способен притворяться и врать. Что я должна была рассказать ему, родителям и полиции сразу же, ничего не скрывать.

— Он прав, — сестра сердито смотрит на меня. — Знаешь, что я сделала бы на его месте? Вот это, — она замахивается и бьёт меня наотмашь. Не сильно, но ощутимо. Многострадальная щека вспыхивает острой, жгучей болью.

— Заслужила. — Я не отвожу глаз, выдерживая гневный взгляд сестры.

— Заслужила. Ты хоть понимаешь, что ты натворила?

— Понимаю… Теперь понимаю. Если это имеет какое-то значение, то чувствую я себя препаршиво.

— Нет, не понимаешь! — Эми вскакивает, принимаясь метаться по комнате: — Ты же с ума всех свела! Заставила нас играть в дурацкую молчанку, шарахалась от Риверстоуна, как будто тут все прокажённые… Я извелась, придумывая, как вынудить тебя приехать на свою свадьбу! Боялась, что откажешься… что… А ты… Это же…

— Не кричи. Разбудишь Риджа. Он ничего не знает и… не обязательно ставить его в известность… — прошу я.

— Ты… — Эми сердито всплёскивает руками, бросает на меня испепеляющий взгляд. Но всё же продолжает гораздо тише: — Ты, вообще, себя слышишь? Ему-то зачем врать? Вы встречаетесь. Рано или поздно придётся рассказать…

— Ты ошибаешься, — с нажимом, многозначительно перебиваю я. — Мы — просто друзья. Соседи… Я не хотела ехать одна и уговорила его притвориться женихом.

— Ты… вообще… Ты… Это же… Ты соображаешь, что делаешь, Стэйс?!

Понимаю, что бесмысленно оправдываться, поэтому виновато молчу.

— Ты ж завралась, как… Испортила жизнь себе, Майку, Мишель, так ещё и своего соседа втянула!

— Ну допустим, Мишель я ничего не портила! — вспомнив про видео, кричу я. — Это я по уши в дерьме и страданиях. А она — жена Майка и вся в шоколаде!

— В каком ещё шоколаде?! — Эми замирает посреди комнаты. Возмущённо закатывает глаза: — Ты что, правда, думаешь, они счастливы? Что это был брак по любви? Что после всего, что между вами было, Майк взял и влюбился в твою подругу?

Ругаться шёпотом не получается. Мне уже всё равно, проснётся ли от наших криков Ридж и что подумает.

— Влюбился Майк или нет, я не знаю! Но зато благодаря стараниям Мишель могу представить их интимную жизнь в картинках! Спасибо твоей драгоценной подружке, она позаботилась и об этом.

Гаже, чем сейчас, вряд ли возможно. Сестра имеет право злиться, кричать, обвинять, врезать мне по физиономии ещё раз. Даже выгнать меня из дома и возненавидеть, никогда больше не видеть и не разговаривать. Вычеркнуть из своей жизни навсегда. Так же, как остальные: Майк, родители, Дэниз… Но обвинять в страданиях бывшей подруги — это удар в спину. Мишель я лично ничего плохого не сделала! Всего лишь освободила дорогу к желанному телу Майка.

— Что ты несёшь, Стэйс?!

— Сегодня в баре посыльный принёс мне телефон с запиской. Там — видеозапись, как Мишель переспала с Майком. Моему счастью не было предела, Эми! Поэтому я ушла с девичника…

— Что?! — Её лицо вытягивается от изумления.