Карнавал теней (СИ)

- Спасибо, - негромко проговорила Бабочка и протянула руку, чтобы постучаться. Рейне вдруг показалось, что ирония в её голосе уступила место робости. Эта секундная слабость подействовала на его гнев, словно ведро воды, вылитое на костёр. Он моргнул, наблюдая за движениями Бабочки – они стали вдруг скованными, словно она чего-то испугалась.

Кто-то за его спиной кашлянул в кулак.

- Трива там нет, если вы его ищете, - раздался тихий голос. – Видимо, он опять заперся в чулане, наедине с бутылкой «Рианнского особого». Что вполне объяснимо – он же гестиец, а в Гестии сейчас очень плохи дела после этого ужасного моретрясения. Я не могу его винить за такое нарушение дисциплины, хотя…

- Бабочка, это Марика Карат, помощница патрона, - Рейне прервал тираду Марики; от того, как витиевато она временами изъяснялась, у него начинали болеть зубы. – Марика, это наша новенькая, карнавальная беглянка, ты о ней уже слышала.

- Конечно, - Марика смущённо улыбнулась, поправила очки. – Кто же не слышал. Рада знакомству. Патрон послал меня пересчитать костюмы и кое-что проверить в бумагах на тот случай, если из Корпорации пришлют инспекторов… - Она смущённо замолчала, вспомнив, должно быть, что причина проверки сейчас стоит перед ней собственной персоной. – А что вы тут делаете?

- Мы хотели подобрать для Бабочки костюм, - сказал Рейне и удивился тому, как легко и непринуждённо прозвучала полуправда. «Мы хотели». – И, ты знаешь, мы это сделаем, хоть Трива тут и нет. Не будем ему мешать. Оплакивать родной город, покинутый тридцать лет назад – это ведь очень, очень важное занятие…

Бабочка бросила на него странный взгляд, но ничего не сказала. Он вдруг заметил то, что раньше ускользало от внимания: в её тёмные волосы над правым ухом была вплетена гестийская кисточка – забавное украшение из ниток семи цветов и семи разноцветных бусин. Кисточки всегда были популярны среди жительниц Тарры, однако в облике Бабочки и впрямь ощущалось что-то гестийское – все Дети побережья были худощавыми, стройными, низкорослыми – и Рейне почувствовал себя неуютно.

Что ж, раз он взялся за это дело, надо довести его до конца.

- Марика, у тебя не найдётся чего-нибудь длинного и острого?

Секретарша послушно вытащила из причёски длинную шпильку.

- Дамы! – провозгласил Рейне голосом Хозяина арены. – Подходите ближе! Только сегодня и только сейчас – смертельный номер в исполнении двух паутинных танцоров и одного секретаря!

Он склонился над замком, сунул в скважину кончик шпильки и принялся вращать её туда-сюда, изображая взлом. Бабочка фыркнула и отвернулась, Марика обеспокоенно нахмурила брови. Через несколько секунд, убедившись, что обе девушки смотрят в другую сторону, Рейне вытащил шпильку, накрыл замочную скважину ладонью и зажмурился.

… в тёмной бархатной глубине шевельнулось многоногое создание; оно немало времени провело в засаде, поджидая добычу, и теперь добыча подплыла достаточно близко, её можно было схватить, крепко сжать, подтянуть к себе…

Раздался громкий щелчок.

- Ловкость рук, - сказал он, возвращая Марике шпильку, – и больше ничего!

В костюмерной пахло пылью, лавандой, «Рианнским особым» и застарелым потом. Источник последнего запаха обнаружить удалось без особых усилий – этот источник храпел так громко, что оставалось лишь удивиться тому, как же они не услышали его ещё в коридоре.

- Заперся в чулане, говоришь? – задумчиво спросил Рейне, легонько пнув спящего на полу Трива в бок. Костюмер и ухом не повёл. – Зачем ему чулан? Там тесно и душно, там крысы по углам шебаршатся. Ладно, я, пожалуй, останусь здесь, пока не найдётся подходящий наряд для вечера, а то он проснётся, и будут неприятности.

Бабочка равнодушно пожала плечами; Марика вздохнула с облегчением.

Рейне и сам успокоился – ему хотелось остаться, но нужен был повод, и можно было благодарить Безграничность за то, что повод нашелся сам собой. Он вдруг понял, что совершенно забыл, куда собирался идти до того момента, пока в коридоре перед ним не появилась Бабочка. Кажется, он с кем-то хотел встретиться… уж не с Лероной ли? Да, точно. Он хмыкнул. Рыжая бестия определенно захочет разорвать его на части, а это значит, что их примирение будет фееричным, сладостным и утомительным. Да, да – ради такой сцены стоило рискнуть здоровьем и что-нибудь натворить, как-то её обидеть, потому что Лерона лучше всего на свете умела две вещи – обижаться и прощать.

- Вон в тех сундуках, - сказал он, сообразив, что Бабочка ждёт инструкций, - лежат костюмы, пошитые специально для «Пауков и бабочек». Выбери себе трико по размеру, а я подожду здесь. Примерить можешь в углу, за шкафом, только не споткнись об бутылки. За неделю, думаю, Трив сложил там штук десять, если не больше.

Она молча кивнула и направилась к сундукам.