Карнавал теней (СИ)

- Если слухи правдивы, то вы зря удивляетесь.

- Какие слухи?

- Говорят… - Она выдержала эффектную паузу. – Говорят, будто у вас есть смертельный враг в цирковой полиции, и что вашей вражде много лет. Что такое, господин Арлин? Вы побледнели.

Где-то наверху Рейне Сарро продолжал выкрикивать команды своим паутинным танцорам; номер шел без сучка и задоринки, как и следовало ожидать. Патрон «Цирка скитальцев» вытер пот со лба и спросил очень тихим голосом:

- Что привело вас сюда, несравненная госпожа?

Королева Мотыльков подняла голову, и Арлин почувствовалеё мимолётную улыбку.

- Я пришла, чтобы посмотреть на чудо, - сказала Элена Феррио. – Другого шанса у меня не будет, по вечерам я занята. Вы тоже удивлены её умениями, признайтесь! Хотя, я чувствую, она вам неприятна?

- Да, - честно ответил Джоссеф Арлин. – Я надеялся, что она сегодня не придёт. Что передумает. Что сломает ногу или упадёт в Маронну. Теперь я вижу, что она не зря пришла… что она и впрямь хороша. Но это ведь не главное.

- Не главное, - повторила Феррио. – Господин Арлин, вы ведь в курсе, какое у паутинных танцоров главное правило?

- Конечно, я в курсе. «Доверься воздуху».

Ещё танцоры говорили, что паутина не принимает грешников, какими бы те ни были искусными, потому что груз грехов и теней слишком велик и опасен. Правда или нет, но паутинные акробаты – те немногие, кому был присущ здравый смысл, - совершив из-за минутной слабости или по воле случая какой-нибудь серьезный проступок, предпочитали изменить профессию.

- Именно так. Я хотела сказать, господин Арлин, что вам бы тоже не помешало довериться воздуху. Потому что в самом скором времени… - Элена Феррио вновь выдержала паузу, отрепетированную, должно быть, за долгие годы выступлений на манеже «Семи сестёр». – В самом скором времени вас ожидает испытание.

Она встала, не дожидаясь ответа.

- Всего хорошего. Не провожайте меня, любуйтесь вашими прелестными созданиями. Вечером они будут выступать для всех, а сейчас вы единственный зритель – должно быть, это воодушевляет.

Ошеломлённый, онемевший от растерянности Джоссеф Арлин кивком головы попрощался с удивительной гостьей и повернулся к арене, где «Пауки и бабочки» близились к завершению. Королева Мотыльков ушла бесшумно – не зашуршало платье, не стукнули каблучки, не скрипнула деревянная ступенька. Во всей Тарре не было сильней гипнотизёра, чем эта загадочная дама, чьё лицо без вуали видели только два человека – Кай Морено, патрон «Семи сестёр» и Тор Баррум, бессменный председатель Совета патронов, глава Объединенной цирковой корпорации.

И эта дама предсказала ему испытание…

- Продолжайте без меня! – крикнул Арлин и не узнал собственный голос. – Рейне, ты отвечаешь за вечернее представление головой! А я… если что, я буду в органной комнате…

Он не договорил, но все поняли: в органной комнате, с бутылкой «Дурмана».

4. О чём молчала МарикаКарат

Безграничность милостива к маринэ – мы открываем в себе внутреннее море в те моменты, когда находимся в одиночестве, и по этой причине первая волна хаотики, как правило, обрушивается на что-то неодушевлённое. Будучи ребёнком, я изводил своих родителей шалостями, и однажды онизаперли меняна чердаке. Был хмурый осенний день, из маленького окна я видел косые струи дождя, заливающие крыши окрестных домов. Я скучал и предавалсятоскливым размышлениям о разных вещах– мне хотелось оказаться кем-то другим, не сыном университетского библиотекаря и учительницы рисования, а, к примеру,единственным наследником какого-нибудь инэрского князя, властелина маленькой страны чудес. Японимал, что фантазиям не суждено сбыться, и очень грустил.

А потом пришло море.