Карнавал Владимира Путина

Многое в передаче вызывало у меня сомнение и даже недоумение. Ну представьте себе, кто-то из врачей, кажется, тот, что выписан для передачи из Израиля, заявляет: человек должен каждый день съедать 94 грамма яблок. Не больше, не меньше, с точностью до грамма. И каждый раз, конечно, взвешивать. Да неужто в Израиле все жители одного возраста, одного веса, одинакового состояния здоровья? А потом златокудрая красавица, возможно, под влиянием того же заслуженного врача, начала ратовать, чтобы мы последовали примеру его соплеменников и ввели среди русского народа обрезание. Иначе, стращает мадам, грозит утрата фаллоса. Вот он, новый взгляд на эпоху! Боже милосердный, страсть-то какая. Но я за всю жизнь не слышал, чтобы у кого-то где-то на Руси отвалился.

После этого я перестал смотреть передачу Малышевой. Но на днях в Интернете прочел, что мадам убеждает: молоко может быть причиной инфаркта и рака предстательной железы. Это уж новейший взгляд. Но возникает сомнение: а не заказал ли кто-то эту чушь как самое-самое страшное из чисто финансовых соображений конкуренции на рынке? Ведь русские люди тысячи лет пьют молоко и радуются!..

* * *

А порой появляется еще Михаил Леонтьев. Cиплым голосом, который не всегда можно понять, он просвещает нас обо всех возможных делах в мире и кое о чем сверх того. Но экрана ему мало. Он еще возникает в многомиллионной прессе. Недавно появилась его статья в «Аргументах и фактах» № 14, где он скопом толкует о делах в Сирии, на Кипре, в Грузии и в Венесуэле. Оказывается, он все знает и там.

Остановимся на последнем. Леонтьев пишет: «Чавес – первый, кто пытался заставить средний класс делиться с низким сословием». Не пытался, а заставил делиться, национализировал нефтедобычу, и народ вздохнул. И это прекрасно! У нас же ничего подобного нет. У нас ассигновали на Сколково миллиарды, а уже, как сообщает Интернет, 1,6 млрд рублей непостижимым образом оказались в Массачусетском университете.

«Чавес, – продолжает просветитель, – человек не моделей развития, а перераспределения. И в какой-то степени это было справедливо». Во-первых, не в какой-то, а в высшей степени справедливо вернуть народу его богатство, чем у нас опять-таки и не пахнет. Во-вторых, чтобы заниматься развитием, надо иметь что развивать. Чавес и получил это посредством национализации. В-третьих, откуда блажь, что Чавес не занимался развитием? А что такое хотя бы широкая торговля Венесуэлы с Россией, Белоруссией, странами Южной Америки – это не развитие?

И вот пророчество во все воронье горло: «Но в перспективе все равно тупик. Его любили, и правильно (!) любили». За что – за тупик? «Богатые его ненавидели». Потому что правильно понимали, что делает Чавес.

И вывод: «В итоге получилась структура, где подонки конкурируют с идиотами. Чавес был вождем идиотов». Чего другого ждать от человека, который много лет работает под руководством начальничка, коему мозги вправляли Яковлев, Березовский и Гусинский, для которых кровососы – не подонки, а мудрецы, но трудовой люд – идиоты.

2013 г.

Плевок из-за спины

В московском театре им. Чехова состоялось, наконец, торжественное открытие давно обещанного Года литературы. Телепередача об открытии многих ошеломила, и люди гадали: кто сценарист, кто режиссер этого шоу? В. Кожемяко прямо признался в «Правде»: не знаю. А я знаю. Передачу смастачили два чеховских персонажа – околоточный Очумелов из рассказа «Хамелеон» и отставной профессор Серебряков из пьесы «Дядя Ваня». К ним в Страну Чудес еще летом с цветами и коньяком ездил министр культуры Владимир Мединский, уговаривал, что-то обещал, кажется, пригласительные билеты на юбилей Солженицына в Лужниках. Что ж, они согласились. Почему не поработать для процветания родной литературы, откуда они сами и вышли? Кто из них сыграл главную роль в работе над спектаклем? По-моему, Очумелов. Но и Серебряков показал себя в полной мере.

Ну, Очумелов душа простая, вся она сводится к хамелеонству, о нем долго и много рассказывать нет нужды. Заметим только, что его выдающийся хамелеонский дар в этом спектакле очень пригодился. Сложнее дело с профессором Серебряковым. Войницкий (дядя Ваня) говорит о нем: «Ровно двадцать пять лет читает и пишет об искусстве, ничего не понимая в искусстве. Двадцать пять лет пережевывает чужие мысли. Двадцать пять лет читает и пишет о том, что умным давно известно, а для глупых не интересно. Двадцать пять лет переливает из пустого в порожнее…» В других случаях дядя Ваня аттестует профессора кратко: «ученая вобла»… «старый подагрик»… «мыльный пузырь».