Карнивора (СИ)

Мергир долго молчал, отвернувшись к аркам, сквозь которые на мозаику ложились теплые полосы солнца.

— Иди, — махнул наконец вали рукой.

— Но мне следует осмотреть вас, аси…

— Иди!

Слуга начал пятиться к дверям, когда внезапно вали снова окликнул его:

— Карум… Что именно она сделала?

* * *

Первым, что увидел Мергир, подходя к покоям колдуньи, была толпа вооруженной до зубов стражи. Он начитал семь воинов из мекатыр, своего самого элитного отряда. Двое из них стояли в отдалении и держали в руках короткие луки с наложенной на тетиву стрелой.

— Что здесь происходит? — нахмурился вали. Мекатыр поклонились, но на вопрос никто не ответил.

— Кто отправил вас сюда? — спросил он иначе.

— Муфас, аси хайина, — тут же отозвался один из воинов.

Мергир только кивнул, подумав про себя, что с начальником мекатыр будет говорить отдельно. Коротко и убедительно, так, чтобы ни Муфасу, ни кому-либо еще не было повадно отдавать подобные приказы без его, вали, ведома.

— Пустите меня внутрь, — велел Мергир. Замок тут же отперли, вали шагнул в распахнутую дверь. Обернулся, когда услышал, что несколько мекатыр последовали за ним. Ничего не сказал, только выразительно посмотрел. Они были хорошо вымуштрованы, поэтому тут же с поклоном отступили от двери. Мергир притворил за собой тяжелое, усиленное ажурной металлической решеткой полотно и остановился.

Последний раз он был в этой комнате, когда здесь держали Ал Масани, четвероюродного племянника калифа. Тот закончил плохо, по настоянию дяди и вопреки советам Мергира, и у вали были неприятные воспоминания об этих покоях. Но Масани был шумен, несдержан и груб, и в комнате стоял такой же тяжелый, густой, неприятный дух.

Сейчас же здесь было тихо, светло и очень пустынно, быть может, от того, что в воздухе не было привычного аромата благовоний, только запах прогретой солнцем пыли, приносимый с улицы. Сначала Мергир решил, что колдунья в саду — он не сразу заметил ее, сидящую на полу у самой стены, а когда увидел, то тут же наткнулся на внимательный взгляд холодных голубых глаз.

И на короткое мгновение ему стало неспокойно. Может, и впрямь стоило взять с собой стражу?

«А может, — возразил самому себе, — никакая стража мне не помогла бы».

Это было странно — она сидела, он стоял, хотя все должно было быть иначе, а с другой стороны…

Даже калиф склонял голову перед жрецами Великой Матери, пусть и делал это для вида. А колдунья, судя по всему, обладала куда большей силой, чем любой из них. Откуда она ее брала? От демонов, которым поклонялись на севере, как говорили жрецы? Или, напротив, демоны служили ей? А раз так, раз она покорила зло — не была ли она тем самым Воином Света, чьего прихода сами жрецы фанатично ждали?

«Чушь, — подумал Мергир сердито. — Воин Света — мужчина. А она, несмотря ни на что, женщина».

«Но это не делало ее возможности менее впечатляющими», — добавил он про себя.

Вслух же вали сказал:

— Благородная хайин, — и поклонился.

— Меня зовут Моар, — неожиданно сказала колдунья, когда Мергир выпрямился, и ее глаза ярко блеснули при звуке собственного имени.

Что-то странное было в нем.

— Моар, — повторил Мергир, и имя кольнуло язык и небо, будто он лизнул что-то кислое и острое одновременно.

— Я спасла тебя, вали, — продолжила колдунья, — и взамен попрошу многого.

И опять все было не так. Это он пришел благодарить ее и предложить взамен все, что угодно, даже ее собственную свободу. Да, как хороший наездник, вали знал, что норовистую лошадь можно приручить, только дав ей самой сделать первый шаг.

Но это он должен был предложить ей все, что угодно. А вместо этого оставалось только сказать:

— Я слушаю тебя… Моар.

Голубые глаза смотрели куда-то внутрь него.

— Во-первых, все, кого вы взяли в плен вместе со мной, должны быть освобождены. И не просто выпущены из дворца — их сопроводят до самой границы и убедятся, что в Аргении их примут как пленников, а не как беглецов и дезертиров. Возможно, вы кого-то сможете получить взамен, не знаю. Но никто из моих людей не должен пострадать.

Мергир молчал. Он смотрел, как резвится норовистая лошадь.

— Во-вторых, — продолжила колдунья, — ты сделаешь так, что твоя третья жена, Айла, больше никому не сможет навредить. Ни Мике, ни любой другой женщине, которая будет пользоваться слишком большим твоим расположением.

Мергир криво усмехнулся. Его так и подмывало спросить, не хочет ли колдунья таким образом обезопасить себя — но он сдержался. Если вали что-то понимал, к ней это не имело никакого отношения. Хотя бы потому, что с Айлой она могла справиться и сама.

Колдунья замолчала, и он — нужно же было хоть как-то подчеркнуть свою власть! — заметил небрежно:

— Ты говорила, что попросишь многого. Есть что-то еще, чего бы ты хотела, Моар?

Она усмехнулась в ответ.

— Да. Я хочу нормальную одежду. Раз уж остаюсь здесь.

* * *