Карнивора

Он смог испугать ее настолько, что Марика уже собиралась уйти. Но в последний момент вспомнила, на что это было похоже. Точно так же Дора запрещала ей подходить к Кругу. Точно так же — ничего не объяснив. И ничем хорошим это не закончилось.

— Я хочу разобраться, — сказала Марика тихо, но твердо. — Если это возможно, но почему-то делать нельзя, я хочу понимать, почему.

Ирги внезапно усмехнулся.

— Все-таки ты очень похожа на свою мать.

— Ты тоже на нее похож, — заметила Марика.

— Серьезно? — приподнял черную бровь Ирги.

— Да. Она тоже не хотела объяснять мне, что не так с Кругом и почему мне нельзя в него заходить.

— Хм, — Магистр вновь отвернулся к окну, и Марика раздраженно вздохнула — обычно он так делал, когда собирался произнести что-то мудрое и бессмысленное. — Возможно, она, как и я, чувствовала себя виноватой.

— Виноватой? — удивленно переспросила Марика. Особого смысла в словах Ирги она не видела — но это не было похоже и на его обычное отвлеченное изречение.

— Ты — дочь мага и ведьмы. Твои способности — врожденные, и изначально не поддавались контролю. Если Дора еще могла отказаться от магии и остаться ведьмой, то у тебя просто не было такого выбора.

— И поэтому она не говорила мне про Круг?

— Думаю, да. Конечно, тебе лучше спросить у нее самой — но я предполагаю, что таким образом она хотела тебя уберечь как можно дольше.

— Ты сказал, что это потому, что она чувствовала себя виноватой.

— И это тоже. Наверное.

— Но в чем она может быть виновата?

— В том, что связалась со мной, — улыбнулся Ирги снисходительно, как бы поясняя очевидное. — Не оставив тебе выбора.

Марика задумалась.

— А почему ты чувствуешь себя виноватым? И от чего хочешь меня уберечь?

Вместо ответа Ирги поднял руку. Черная ладонь была почти невидимой на фоне его балахона.

— Я тоже посчитал, как и ты, что я — сильный маг, — усмехнулся Ирги. — И что могу обойтись без пьентажа. Правда, в отличие от тебя, я хорошо знал, как это работает. Знал, что маг без пьентажа связывается с аркависсом напрямуючерез свое хедийе. Я даже знал, что в этом случае хедийе может стать сильнее мага, и в этом и заключается главная опасность. Но я считал, что я — очень сильный маг. И смогу с ним справиться.

— И ты не справился, — догадалась Марика. — Из-за этого у тебя такие руки?

— Почти. Магия сама по себе никогда не сделает ладони черными. Точнее, не всякая магия.

Марика выжидающе молчала. Ирги вздохнул и опустил руку.

— Убийство, Моар. Осознанное убийство человека. Это то, что не смывается с рук никогда.

Она невольно вздрогнула.

— Я научился творить магию без пьентажа. Поначалу это было очень тяжело — но потом я получил даже большую свободу. Бесконечное творчество, без границ и рамок. Похоже на магию самых мощных Кругов, вроде Кастинии — но в десятки раз сильнее. В какой-то момент я, наверное, был самым могущественным магом из всех живущих.

Ирги грустно усмехнулся, замолчал и снова отвернулся к окну.

— И что случилось потом? — не выдержала Марика, когда молчание затянулось.

— Я поссорился с Титом. Когда я только начал свои попытки, мы были еще друзьями. И он пытался остановить меня. Говорил, что я иду против обоснованного научного знания, что порочу само звание мага, что сошел с ума. Я не слушал его, разумеется. Окончательно порвал со школой. Совершил множество прекрасных и некоторое количество довольно гнусных вещей — но моя магия всегда оставалась безупречной. Великой.

Ирги обернулся к ней, горько улыбаясь.

— Тит и Флавиус нашли меня, когда умер старый Магистр Тредей. Сказали, что совет Мастеров просит меня занять его место. Но я заподозрил — и не без оснований — что Тит просто хотел таким образом положить конец моему неортодоксальному образу жизни. Ведь здесь, в Кастинии, магия без пьентажа

потеряла бы свое мистическое значение. Я разозлился. Тит вспылил. А Флавиус решил защитить лучшего в мире менталиста от самого могущественного мага из всех живущих.

Марика тихонько вздохнула.

— Когда ты сказал, что Дор шел на верную смерть…

Ирги кивнул.

— Магия хедийе — самая мощная из всех возможных. Она дает тебе страшную силу — но и толкает на страшные поступки.

— Почему тогда об этом не рассказывают в школе?

— Чтобы ученики сломя голову не побежали пробовать стать величайшими магами всех времен и народов? — усмехнулся Ирги. — До любого знания надо дорасти, Марика. Рано или поздно я говорю это каждому ученику, кто кажется мне достаточно талантливым для того, чтобы добиться хоть какого-то успеха с хедийе. К счастью, это дано очень и очень немногим. Большинство закончивших Кастинию выходят отсюда разве что хорошими магами, которые могут делать свою работу. И им совершенно не нужно знать о гипотетической возможности стать лучшими из лучших.

— Значит, меня ты считаешь лучшей из лучших? — радостно вскинула голову Марика.

— К сожалению, — грустно заметил Ирги.

* * *